Питер Абрахамс - Горняк. Венок Майклу Удомо

Он вошел в свой кабинет, одним движением руки очистил стол и рванул к себе машинку. Увидел, что вместе со всем остальным скинул на пол и бумагу, усмехнулся. Встал на колени, собрал рассыпавшиеся листы. Сел за стол, вставил лист бумаги и застучал на ветхой машинке. Первые слова ложились на бумагу неуверенно.

«ВОЗЗВАНИЕ К НАРОДУ!

ЧАС СВОБОДЫ ПРОБИЛ!

Народ Панафрыки! Час свободы пробил! За дело! В порту бастуют наши братья. Это только начало. Они бастуют, потому что не хотят больше быть рабами».

Он писал долго, не отрываясь. Потом закрыл глаза и откинулся на спинку стула. У него закружилась голова от слов, которые он написал. Дело сделано! Путь назад отрезан. Он открыл глаза. Прочитал написанное. Кое-что подправил. Да! По-другому нельзя. В большинстве своем это люди темные, поэтому надо писать понятно, лозунгами. Теперь дело за остальными— за Эдибхоем, за Селиной, за портовиками. А что, если поражение и он долгие годы будет гнить в тюрьме, забытый всеми? Нет!.. Он встал, отпер дверь и позвал корректоров.

— Видел директора?

— Видел, — сказал старший.

— Ну, что он?

— Обрадовался. Сказал, наконец-то вы ума стали набираться, а сам смеется. Значит, говорит, зря я распорядился, чтобы наборщик не принимал от него никаких сумасбродных статей.

— Отлично! А теперь прочтите вот это. — Он пододвинул им воззвание.

Они читали, стоя рядом, склонившись над его столом. Когда они подняли на него глаза, он облегченно вздохнул. Ему нужно было знать, какова сила его слов, — их лица сказали ему это.

— Бог мой! — Старший корректор даже задохнулся.

— Так ведь это… это… — сказал второй и вдруг заорал во все горло: — СВОБОДА!

— Давайте за дело! Это надо набрать сегодня же.

— Но ведь вас арестуют, — сказал старший.

— Несомненно, — улыбнулся Удомо.

Он понимал, что отныне каждое его слово , каждый жест должны быть рассчитаны на публику.

— Печатать будем, пока хватит бумаги. Истратим всю бумагу, какая есть. Завтра она уже не понадобится. Каждый заберет с собой по пачке газет. Они постараются конфисковать весь выпуск.

— Слушаюсь, сэр! — Глаза младшего корректора сияли.

— А наборщик? — сказал старший. — Он не станет набирать это. Не станет — я его знаю. Он только взглянет и сразу побежит с доносом к директору, а то и в полицию. Он ведь трясется за свое место.

— А ты? — спокойно спросил Удомо.

— Вы же знаете, что я с вами.

— Хорошо! Настанет день, и ты будешь редактором нашей газеты. Настоящей газеты.

— Но как же быть с наборщиком?

— Он любит выпить, — сказал младший корректор.

— А его помощник не мог бы набрать?

— Помощник и делает всю работу, — сказал старший.

— Ты думаешь, он согласится набрать это, если старик уйдет?

— Он готов за вас в огонь и воду, — быстро ответил младший корректор.

— Куда же деть старика? — спросил старший.

— Ты знаешь Селину? С рынка?

— Кто не знает Селины? Она ворочает большими делами. Богатая женщина.

— Сходи к ней. Скажи, что я послал. Объясни, что из-за старика может все сорваться. Скажи, что он любит выпить.

— Все?

— Да. Хотя постой. Скажи еще, что нам нужны деньги на такси, и узнай у нее адреса, где можно спрятать газеты от полиции. Иди скорее, пока она еще на рынке.

На этот раз старшего корректора подгонять не пришлось. Вернулся он очень скоро. Вытащил из кармана толстую пачку денег.

— Селина говорит, через пятнадцать минут старика здесь не будет. Она сама приехала за ним и меня подвезла. Сказала, что подождет, пока я поднимусь наверх, и тогда пойдет к старику.

Удомо кинулся к окну и успел увидеть, как внизу в дверях типографии мелькнуло платье Селины. Немного погодя она вышла в сопровождении старика. Они о чем-то поговорили, затем старик вошел в дом.

— Садитесь по местам, — поспешно распорядился Удомо.

Он бросился в свой кабинет. Сунул в карман только что написанное воззвание. Когда старик, постучавшись, вошел в комнату, Удомо сосредоточенно правил гранки первой страницы.

— Мистер Удомо, почему вы задерживаете гранки? Я буду жаловаться. Вы что, не знаете, который час?

— Извините, пожалуйста, — кротко сказал Удомо. — Один из директоров внес кое-какие изменения, и я переношу их на рабочий экземпляр.

— Я слышал об этом уже час назад.

— Извините, мистер Таунсенд. Знаете, у меня были сведения, что грузчики пошли на уступки.

— Пустые слухи. Разве с этими дураками столкуешься? И что вы с ними носитесь? Нет, не одобряю я этого…