Андрей Коробейщиков - Городской охотник (Внутренняя сила и интуиция)

Можно сказать, что для меня все началось именно так. Двенадцать лет назад я бежал из города в алтайские горы, почувствовав, что не могу и не хочу оставаться более среди людей, которых я возненавидел. Я ненавидел людскую тупость и жадность, коварство и лживость. Я чувствовал, что город медленно уничтожает меня, вытягивая из меня силы и обманывая мои мечты и мои ожидания. Мне приходилось тратить большую часть моего времени на обстоятельства, которые были для меня абсолютно чуждыми и словно навязывались мне неведомой злой волей. Единственным стимулом дальнейшего движения вперед становилась мысль, что по окончании всех этих бессмысленных дел, я наконец–то займусь тем, чем мне действительно хотелось бы заниматься. Но меня словно кто–то водил по кругу, подбрасывая одну проблемную ситуацию за другой. И выхода из этого круга я не видел. Чем активнее я стремился к моим мечтам и желаниям, тем дальше они ускользали от меня, тая за чередой житейских проблем, увлекающих меня в какое–то смутное безрадостное будущее, подобно стремительной и беспощадной реке. События стали закручиваться так быстро, что я просто не успевал остановиться и привести обстоятельства моей жизни хотя бы в относительный порядок. Это и вправду стало напоминать инерцию речного течения, когда любая попытка остановиться затягивает под воду и выносит на поверхность уже в нескольких метрах от места погружения. Ощущение бессилия — вот что я испытал тогда. И как бывает в подобных случаях, сознание забилось в агонии, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Я начал отчаянно барахтаться, захлебываясь социальной жизнью и стремительно теряя силы в этом отчаянном противостоянии. Меня подавляло ощущение тесноты сознания, невероятной тяжести, ограничивающей мои движения. Вероятно, именно так чувствует себя тонущий человек, увлекаемый на дно весом мокрой одежды. Почему я упорно возвращаюсь к аналогии с рекой? Потому что мы все находимся во власти ее стремительного течения. Шаманы называют ее Рекой Времени и полагают, что с ней невозможно бороться. Можно либо утонуть, либо научиться следовать течению, став ее неотъемлемой частью, в надежде обрести твердую почву под ногами.

Стать частью реки… Подобное мироощущение давно утеряно большинством людей. Оно характерно, разве что для шамана, открывающего свои взаимосвязи с окружающим его миром, и называющего Реки сестрами, а Ветры — братьями, Землю именующего матерью, а огненное Солнце — отцом. Только шаман может увидеть себя в диком звере, и ощутить свое родство с бесплотными духами прошлых тысячелетий. Только шаману доступна радость общения с животными, дано понимать язык огня и речь облаков.

Шаманы. Загадочные колдуны из непроходимой таежной чащи. Мудрые и недосягаемые чародеи, живущие в высоких непроходимых горах. Было что–то жутко притягательное и будоражащее дух в этой запретной для моего рационального ума области знании. Волею судеб я познакомился с одним из них. С человеком, который открыл для меня таинственный мир особенных взаимоотношений с окружающей Вселенной. Этот человек открыл мне Путь Воина — Шамана, который позже принял совершенно невероятные очертания, видоизменяясь через призму моего логического восприятия. Он рассказал мне про Реку Времени, впадающую рано или поздно в безграничный Океан Сновидения, и про Лунную Дорогу, по которой можно перейти с этого берега Реки на другой, имея при этом возможность возвращаться обратно. Этот шаман познакомил меня со многими интересными аспектами моей личности, и даже свел меня лицом к лицу с той темной стороной моей сущности, которая охотилась за мной в городе, прячась за различными ликами, и которая пыталась меня уничтожить, воплощая в материи мои самые сокровенные страхи. Я узнал, что мир вокруг воюет, и эта война пронизывает все сферы человеческого бытия, начиная от обычного офисного кабинета, до загадочного внутреннего пространства, кроющегося в глубинах нашего существа. Я понял, что истинная мистерия жизни на самом деле разворачивается именно там, откуда мы стремимся убежать под давлением, казалось бы, невыносимых обстоятельств. Но все это было позже. А сначала были апатия, депрессия, фобии и паника, спровоцировавшие мое поспешное бегство в горно–алтайскую тайгу. Таким образом, я надеялся сразу оторваться от моих городских проблем, обретя таинственные возможности «Волчьей магии», в самом сердце шаманизма, среди безмолвных гор и величественных кедров. Мне просто необходимо было остановиться, посмотреть на все со стороны, выбрать наиболее оптимальную стратегию дальнейшего движения вперед. Мне были необходимы ответы на многие вопросы, которые гнали меня в горные леса Алтая. Мое состояние больше напоминало истерику, и я, на самом деле, не хотел никого слушать кроме самого себя, взахлеб рассказывающего отрешенному шаману про свои проблемы и про свое видение данной ситуации. Это был мой самый недальновидный поступок, потому что этот шаман не вписывался в привычный для многих образ старого и мудрого старика. Это был беспощадный и многоопытный воин. Он просто спросил, хочу ли я стать другим, умереть для мира людей и обрести мистическую «Силу Волка»? И когда я безрассудно согласился, он надел на лицо двухцветную маску и привел меня на речной берег, где столкнул меня со скалы в ледяные воды горной Катуни. Он знал, что мне придется либо погибнуть, либо найти внутри себя все необходимое, чтобы выжить. Так началось мое обучение. Без лишних слов и лишних ритуалов. Так началось мое посвящение в Тай — Шин, завораживающий мир «Волчьей Тропы». Так для меня начался новый отсчет времени — времени Городского Охотника.