Феликс Кривин - Полет Жирафа

— Это я.

Мальчик сначала не понял. Разве не ясно, что она — это она?

Девочка просила присмотреться получше. Ему же поручили за ней присматривать.

— Не может быть, — сказал мальчик.

— Тогда посмотри на меня в бинокль. Если я в него помещусь, потому что теперь я стала большая.

— Но тебя же убили, ты же давно умерла!

— Как же я могла умереть, если я за тобой присматриваю?

Но он точно знал, что её давным-давно нет на свете. Её убили.

— Не совсем, сказала она. — Если б её убили, как бы они теперь встретились?

Утром она даже не вспомнила об этом разговоре. И мальчик решил, что всё это ему приснилось, — мало ли что бывает у человека во сне.

И он забыл об этом сне. У них рождались дети, доставляли им немало хлопот, очередь на квартиру почти не двигалась, на работе неприятностей тоже хватало. И всё реже мальчик вспоминал ту девочку, с которой они играли в любовь и которую он в войну оставил без присмотра.

Когда человека нет на свете, о нём невольно забываешь и можешь даже совсем забыть.

И однажды она сказала:

— Ты совсем меня забыл. В последнее время ты так плохо за мной присматриваешь.

А он ей напомнил, что она умерла, что её давно нет на свете. Когда человек умирает, он не должен об этом забывать. Он сказал, что уже много лет живёт с другой женщиной, что у них не игра, а семья, но она на это только улыбнулась. Потому что она-то и была этой женщиной, и они продолжали игру в любовь.

А утром опять — как будто ничего не было. Девочка готовила завтрак, собирала в школу детей, а мальчик спешил на работу, чтоб ещё до работы заплатить за свет и газ, а по дороге подготовиться к выступлению на планёрке. И никто не обернулся на прошлое, не кивнул ему, не помахал рукой, и оно побрело прочь, уже больше не оборачиваясь.

Дети выросли, стали рождаться внуки. Потом и они выросли. И однажды она сказала:

— Это я.

— Да, это ты, — сказал мальчик. Он так постарел, что был совсем не похож на мальчика. — Как хорошо, что это ты! Жизнь была такая трудная. Если б тебя тогда убили, как бы я без тебя прожил?

— Я бы тоже не прожила, — сказала девочка — Без тебя б меня навсегда убили, а так я вон сколько ещё прожила. До самой старости прожила. Потому что ты хорошо за мной присматривал.

— Ты не старая, — сказал мальчик, — ты ещё молодая.

— Женщина и должна умирать молодой. Не в детстве, конечно, а так, как я.

Мальчик сказал, что ей рано ещё думать о смерти. Зачем думать о смерти? Это не по правилам, они же играют в любовь.

— Это не страшно, — сказала девочка — Умереть — это не страшно. Я и так слишком долго жила. Потому что — ты только не обижайся, не сердись, не переживай — меня ведь тогда убили по-настоящему.

Вечность. Куда ни глянешь, нигде ничего нет.

Даже темноты нет. Полное отсутствие чего бы то ни было.

И вдруг из этого отсутствия возникает женский ГОЛОС:

— Где ты? Ты здесь?

— Я здесь, — мужской голос.

Женский голос умолкает. Потом возникает вновь:

— Жаль, что у меня нет красоты… Я была бы красивая…

— А какая ты?

— Какая! Если б я была какая, я была бы красивая. На меня бы даже можно было смотреть.

— Я бы смотрел…

Молчание, женский голос:

— А ты? Ты красивый?

— Наверно, был бы красивый. Но у меня нет красоты.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (после паузы): Мужчине не нужна красота. Мужчине нужны грубые черты, они придают ему мужественность.

Мужской голос вынужден признать, что у него нет мужественности. Она могла бы быть, но её нет, о чём он сожалеет. При этом он погружается в отсутствие темноты, пытаясь отыскать облик женщины.

Но облика нет.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Тебе нравится загадочная улыбка? Я всегда мечтала о загадочной улыбке, но у меня её нет.

— Это ничего, — успокаивает мужчина.

— У меня ничего и нет, — вздыхает женский голос. — Как может нравиться женщина, у которой ничего нет? Может, и меня самой нет.

— Ну почему же… — отзывается мужчина без всякой уверенности.

— Но если ничего нет…

МУЖЧИНА: Это ничего не значит. У меня тоже ничего нет, так, значит, и меня нет?

— Ты есть, — убеждённо говорит женщина.

— Значит, и ты есть, — заверяет мужчина, вглядываясь в отсутствие темноты и не находя в нём даже подобия женщины.

— Как хорошо! — вздыхает женщина — Тебе хорошо?

— Мне хорошо, — говорит мужчина, сомневаясь.

— И мне хорошо, — доносится из отсутствия темноты. — Мне бы только хотелось быть красивой. И загадочной. Хотелось бы, чтоб у меня в глазах прыгали чёртики, это так нравится мужчинам.