Арчибальд Кронин - Мальчик-менестрель

Наплакавшись, он все же взял себя в руки и задумался о будущем. В конверте от доктора О’Хара лежало двадцать пять фунтов. Еще был неприкосновенный запас — пятьдесят фунтов, — запертый в чемодане. Арендная плата за год внесена. По крайней мере, он не банкрот. Он открыл чемодан, положил двадцать пять фунтов к тем пятидесяти, что лежали в боковом кармашке, запер чемодан и с пятифунтовой банкнотой в кармане отправился через улицу к бакалейщику заплатить по счетам.

— А я-то боялся, что вы запамятовали, сэр, — увидев на прилавке пять фунтов, заметил управляющий. — Ну-с, давайте проверим. Я должен вам семнадцать шиллингов и девять пенсов. Так что, доставлять вам снова молоко по утрам?

— Если не затруднит. А еще приложите к заказу вон тех яблок. И простите за задержку.

— Не беда, сэр. Что бы там о вас ни болтали, для меня фамилия Фицджеральд — не пустой звук. Позвольте дать вам с собой яблоко. Это «Кокс» нового урожая.

И вот с яблоком в руках и семнадцатью шиллингами и девятью пенсами в кармане Десмонд покинул магазин и вернулся домой, где, к своему огромному облегчению, увидел миссис Маллен.

— Я тут подумала, что вам надо помочь, сэр. У вас ведь было полно посетителей. Что мне для вас сделать?

— Миссис Маллен, если не откажетесь присмотреть за малышкой, то я, пожалуй, выйду на пару часиков. Я дам вам ключ от дома.

— Ох, сэр, конечно, идите, подышите свежим воздухом. Видит бог, вид у вас неважнецкий.

Десмонд отдал ключ и, со странным чувством нереальности происходящего, медленно побрел в направлении своего неизменного прибежища, где еще ребенком так часто гулял с отцом.

День выдался прохладным, но погожим, в парке было безлюдно, и, хотя Десмонд понимал, что лучше бы все-таки пройтись, он все же нашел укромный уголок и присел в сени деревьев, чтобы отдохнуть под успокаивающее пение птиц. Он съел яблоко прямо с кожурой, бросив огрызок дружелюбным воробьям, откинулся на спину и закрыл глаза. И буквально через минуту провалился в сон.

Он в буквальном смысле провалился, настолько был и морально, и физически измучен, и проспал как убитый целых три часа. Десмонд проснулся, когда вокруг уже сгущались сумерки, и поспешил к воротам, чтобы не оказаться запертым здесь на ночь. За воротами он, сбавив шаг, пустился в обратный путь — назад в Квэй и в жестокую реальность.

Уже подходя к дому, Десмонд заметил патрулирующую под дверью миссис Маллен, что, как он знал из горького опыта, ничего хорошего не сулило. Увидев Десмонда, она бросилась ему навстречу.

— О господи! Слава богу, вы вернулись! Я тут чуть с ума не сошла. Случилось такое, такое, что страшно сказать! — И слегка отдышавшись, миссис Маллен продолжала: — Не успели вы уйти, как пришла мадам. Прикатила на шикарной машине с каким-то пижоном за рулем. Она влетела в дом и очень скоро вышла обратно с багажом. Потом опять вошла, пробыв там уже подольше, и снова вышла еще с какими-то вещами и малышкой, завернутой в одеяло. Она свалила все в кучу в багажник, а что не поместилось, положила на сиденье. «Мадам, вы куда?» — отважилась спросить я. «В Коб, прямо в порт! — крикнула она пьяным голосом. — И катись ты к черту, старая карга Маллен, да и все остальные тоже!» Они нажали на гудок — да только их и видели. — Миссис Маллен снова замолчала, а потом тихо сказала: — Я зашла в дом, а там творилось такое, будто все адские фурии вырвались на волю!

Десмонд открыл дверь и вошел. В гостиной царил настоящий хаос. Стол перевернут, стулья опрокинуты, кухонная утварь и фарфор — на полу. В спальне колыбелька валялась на боку, одеяла и простыни сброшены с кровати, его бесценные картинки в рамках — «Благовещение» Фра Бартоломео и фотография покойной матери — варварски разбиты, вне всяких сомнений, об острый угол комода, стекла разлетелись на мелкие осколки, рамки погнуты, а сами снимки порваны в клочки.

Бессильно опустившись на голый матрац, Десмонд молча обозревал картину разрушения, свидетельствовавшую о такой беспричинной ярости и ненависти, что у него больно сжалось сердце. Неожиданно его пронзила страшная мысль. Вскочив с кровати, Десмонд бросился в гостиную и распахнул дверцу шкафа.

Его чемодан по-прежнему стоял там, но замок был сорван и болтался, абсолютно бесполезный. Десмонд упал на колени и поднял крышку. Деньги исчезли. Все, до последней фунтовой банкноты. Клэр закончила так же, как и начала: проявив чудовищный эгоизм и черную неблагодарность. Она обобрала его до нитки.