Леонид Каганов - ТАБЛЕТКИ

Митя вдруг вспомнил, как в ту ночь перед походом в суд, еще в родном городе, который казался теперь таким бесконечно далеким, он листал интернет, пытаясь найти информацию, каким может быть в жизни везение. Но нашел лишь чью-то рецензию на неведомое кино, где утверждалось, что волшебным везением люди считают лишь три вещи: первое — успех, куда входит карьера, признание и богатство, второе — любовь, и третье — месть врагам. Но успех оборачивался пылью раньше, чем Митя успевал его осознать. Любовь осталась в далеком родном городе, и что с ней, Митя не знал. А месть его не интересовала никогда. Ну какой смысл мстить Чашечкину? Оказалось, у везения есть и четвертая сторона: выживание. Оно уже давно не приносило радости. Иногда Митя ловил себя на мысли, не лучше ли было, к примеру, взорваться вместе с тем вертолетом, чтобы не пришлось бежать по Маньчжурским сопкам без еды, воды и неизвестно куда...

— Оглох, что ли? – донесся голос Чашечкина. – Я спрашиваю, у тебя есть еще пуговица?

— Есть... – негромко ответил Митя.

— Поделись! – потребовал Чашечкин.

— Флешку отдай, — заорал Митя.

— А что там, на флешке-то, ты хоть знаешь?

— Синтез и описание, — крикнул Митя. – Наверно. Я не смотрел.

— Я тоже.

Митя вздохнул, прислонился к бугристому бетону и заорал:

— Ты мне флешку, я тебе пуговицу. Идет?

— Десять пуговиц!

— У меня всего одна.

— Врешь!

— А какой мне смысл врать, Чашечкин? Ты ее сейчас съешь, и тогда все остальные сам у меня найдешь, если повезет.

Чашечкин молчал.

— Ладно, давай одну, — согласился он.

— Сначала флешку!

— Зачем она тебе?

— Для сохранности. Кидай!

— Сперва пуговицу! – потребовал Чашечкин. – Я тебя знаю, ты как получишь флешку, так сам и сожрешь пуговицу!

— Дурак ты, — откликнулся Митя. – Если б я хотел, я бы сожрал пуговицу, а потом мне бы повезло отобрать у тебя флешку.

— А чего не сожрешь пуговицу?

— Тошнит, — ответил Митя, подумав.

Настала тишина, лишь далеко внизу гудели моторы и потрескивал котел с металлом.

Что-то просвистело над головой, ударилось в стену, и на ребристые листы перекрытия упала флешка. Та самая, только замызганная. Митя взял ее в руку, глянул в последний раз, а затем высунулся и прицельно швырнул ее вниз — в котел с металлом.

«Не промахнуться бы на остатках везения», — только и успел он подумать. Но не промахнулся – флешка упала в котел и тут же исчезла без остатка.

— Идиот!!! – заорал Чашечкин. – Ты что сделал?!

— Что надо, то и сделал, — тихо ответил Митя и заорал: — Иди сюда, получи свою пуговицу, или я ее туда же кину! Я считаю: раз... два...

Чашечкин выглянул из-за бруса с автоматом наперевес. Калашников. И где он его только взял, этот автомат? Чашечкин пробежал по мостику и торопливо присел рядом с Митей, словно в них уже кто-то целился. Впрочем, рано или поздно так и будет.

— Давай! – он протянул ладонь.

Митя выдал ему бумажный сверточек, Чашечкин развернул и торопливо проглотил последнюю пуговицу, еще не веря своему счастью.

— Та-а-ак! – произнес он, расправляя плечи.

Он встал в полный рост над Митей и зачем-то лязгнул пустым автоматом:

– Ого! – удивился Чашечкин, приглядевшись. – Да тут еще последний патрон есть! Повезло мне!

— Повезло тебе, — устало согласился Митя.

— Теперь, — скомандовал Чашечкин, – вынимай остальные пуговицы!

— Нет остальных, — объяснил Митя.

— Я не верю.

— А какой мне смысл врать... – пожал плечами Митя.

— А какой тебе смысл был отдавать мне последнюю? Ты же теперь целиком в моей власти!

Митя пристально глянул на Чашечкина.

— Это ненадолго, Тимур. Часа на два, при твоей разросшейся толерантности. А потом у тебя начнутся проблемы...

— У тебя начинаются уже сейчас!

— Верно, — согласился Митя. – Зато из нас двоих ты будешь страдать от проблем последним. А кто тебя тогда будет спасать? Тот, у кого полоса неприятностей уже заканчивается. Так что закрой свое хлебало, бери автомат и конвоируй меня отсюда.

— Куда? – растерялся Чашечкин.

— Ты везучий, ты и решай, куда! Но только хочу тебе напомнить, дорогой мой бывший следователь, — Митя встал в полный рост и повысил голос, — что из-за твоего дебилизма и убогой фантазии мы сейчас в Северной Корее на металлургическом заводе. Который хоть и немного пострадал от взрыва твоей идиотской ракеты, но окружен армией и спецподразделениями. И как ты из этого дерьма собираешься выпутываться – к счастью, уже не мои проблемы, а твои! – Митя ткнул Чашечкина пальцем в грудь. – Для того я и отдал последнюю пуговицу тебе, чтобы ты это дерьмо расхлебывал, а не я!