Том Вулф - Костры амбиций

Парень с костылями завозился. Сидевший рядом с ним латиноамериканец помог ему встать. А он прыгал и балансировал на здоровой ноге, пока наконец не вставил под мышки костыли. Да что же, интересно, мог он натворить в таком состоянии? Полицейский распахнул перед ним дверь, и до Шермана донесся голос, выкликнувший несколько цифр, а затем: «Герберт Лантье! Адвокат, представляющий Герберта Лантье!»

Зал суда! На том конце стока был зал суда!

К тому времени когда подошла очередь Шермана, он пребывал в полуживом, отупелом и горячечном состоянии. Голос за дверью произнес: «Шерман Мак-Кой». Полицейский внутри повторил: «Мак-Кой». Держа рукой брюки, Шерман зашаркал, волоча ноги, чтобы не потерять туфли. Перед ним открылся ярко освещенный, современного вида зал, где расхаживало множество людей.

Судейский помост, столы, стулья — все было выполнено из светлого дешевого дерева. В одном конце народ клубился около судейского стола на помосте, в другом были места для зрителей, и там тоже клубился народ. Как много людей… какой яркий свет… гул голосов… судейский помост отделен от зала барьером — тоже светлого дерева. У барьера стоял Киллиан… Он здесь! В своем модном костюме выглядит свежим и щеголеватым. Улыбается. Этакой бодрой улыбкой, с какой обычно смотрят на инвалидов. Шаркающей походкой Шерман подошел к нему, остро сознавая, до чего у него жалкий вид… В грязном и намокшем пиджаке, свисающих брюках… облепленный пенопластовыми шариками… в мятой рубашке и туфлях без шнурков… Сам чувствовал, что от него исходит запах грязи, отчаяния и ужаса.

Выкликнули какие-то цифры, затем Шерман услышал свою фамилию, потом Киллиан произнес свою, и судья спросил:

— Признаете или отрицаете?

Киллиан, повернувшись к Шерману, вполголоса:

— Скажите: «Невиновен».

Шерман выдавил из себя эти слова.

В зале поднялся ужасный шум. Пресса? Сколько уже времени он здесь находится? Разгорелся какой-то спор. Перед судьей появился собранный коренастый человек, довольно молодой, но уже лысеющий. По-видимому, обвинитель из Окружной прокуратуры. Судья произнес что-то вроде «быр-мыр-мыр, мистер Крамер». Мистер Крамер.

Судья показался Шерману очень молодым. Щекастый парень, белый, с редеющими курчавыми волосами, в мантии словно бы с чужого плеча, взятой напрокат по случаю торжественного выпускного акта.

До Шермана донесся шепот Киллиана:

— Сс-скотина.

Крамер в это время говорил:

— Ваша честь, я знаю, что прокуратура дала согласие на залог всего в десять тысяч долларов. Однако в свете дальнейшего развития событий и материалов, собранных нами за воспоследовавший период времени, прокуратуре представляется невозможным согласиться на столь незначительную сумму залога. Ваша честь, в настоящем деле речь идет о тяжких телесных повреждениях, весьма вероятно смертельных, а кроме того, мы располагаем определенной и точной информацией о том, что имеется свидетель, который до сих пор не выявлен, — что этот свидетель находился в автомобиле, который вел обвиняемый, мистер Мак-Кой, и мы имеем все основания полагать, что предпринимались или будут предприниматься попытки предотвратить появление в суде этого свидетеля, поэтому мы считаем, что интересы правосудия пострадают, если…

Голос Киллиана:

— Ваша честь!

— …если обвиняемый будет выпущен на свободу под чисто символический залог.

Гул, ропот, сердитый гомон поднялись в зрительской части зала, и одинокий голос басом возгласил:

— В тюрьму!

И тут же слаженный хор:

— В тюрь-му!.. Под-за-мок!.. За-пе-реть!..

Судья грохнул молотком. Зал постепенно замер.

Киллиан:

— Ваша честь, мистеру Крамеру хорошо известно…

Опять шум в зале.

Туи вклинился Крамер, заговорил, перебивая Киллиана:

— Принимая во внимание эмоции, которые совершенно естественно возбуждает в народе это дело, на примере которого видно, насколько закон может быть игрушкой…

Киллиан не стерпел и тоже в крик

— Ваша честь, это же совершеннейшая чушь!

Сильный ропот в зале.

Ропот перешел в рев; гомон в нечленораздельный ор.

— Эй, ты!.. Долой!.. Го-го-го-го!.. Заткни поганую пасть, дай сказать человеку!

Судья опять грохнул молотком.

— Тихо! — Рев отступил. Затем Киллиану:

— Дайте ему закончить. Потом ответите.

— Благодарю вас, ваша честь, — сказал Крамер. — Ваша честь, мне бы хотелось обратить внимание суда на то обстоятельство, что это дело даже на этапе предварительного разбора сразу же привлекло сюда жителей микрорайона, главным образом друзей и соседей пострадавшей стороны, Генри Лэмба, который находится в больнице, оставаясь в крайне тяжелом состоянии.