Том Вулф - Костры амбиций

Вилли Франсиско подскочил и заорал: «Не единогласно! Нарушение!» — раньше Байтелберга. И с той минуты начался переполох. Мелдник обхватил голову обеими руками и вызвал Стедмана. Таково положение дел в настоящую минуту. Джимми Коуфи не верит собственным ушам. Известно, что в Бронксе присяжные — народ непредсказуемый, но как раз на Мак-Гигана, Коуфи считал, можно положиться как на каменную гору. Он мало того что белый, но вдобавок еще ирландец, всю жизнь протрубивший в Бронксе, уж он-то должен понимать, что Джимми Коуфи — сам ирландец и достоин всяческого уважения. Но оказалось, что этому старику Мак-Гигану некуда время девать и он слишком много думает, дофилософствовался до того, что засомневался даже в таких людях, как Вилли Франсиско.

Крамера смешит растерянность судьи Мелдника. Но к Джимми Коуфи он исполнен сочувствия. Крамер и сам находится в 62-й секции по аналогичному поводу в связи с такой же типичной бодягой, и ему тоже вполне может угрожать такая же дурацкая осечка. Он должен присутствовать при том, как адвокат Джерард Скалио будет выступать с ходатайством о привлечении свидетелей по делу братьев Хорхе и Хуана Терцио, «пары круглых болванов». Они предприняли на пару попытку ограбить корейскую бакалейную лавку на Фордхем-роуд, но не сообразили, какие кнопки нажать на кассовом аппарате, чтобы извлечь выручку, и вынужденно довольствовались двумя золотыми кольцами с руки одной покупательницы. Это так возмутило некоего Чарли Эспозито, тоже покупателя, что он бросился за ними вдогонку, схватился с Хорхе и, повергнув его наземь, сказал: «Знаешь, кто вы такие? Пара круглых болванов». Хорхе оскорбился, вытащил из-за пазухи револьвер и выстрелил тому прямо в лицо. Насмерть.

Типичнейшая бодяга.

Буря в стакане дерьма бушует все яростнее, Джимми Коуфи в полном отчаянии закатывает глаза. А Крамер предается сладостным предвкушениям. Сегодня вечером они наконец встретятся, он и Девушка, которая Красит Губы Коричневой Помадой…

Ресторан «Маддауни», Ист-Сайд, угол Третьей авеню и Семьдесят восьмой улицы… неоштукатуренные кирпичные стены, светлое дерево, медь, узоры на стекле, висячие растения… За столиками прислуживают будущие актрисы… кругом знаменитости… Но никакой помпезности и сравнительно недорого, так, во всяком случае, ему говорили… Бодрящий гомон манхэттенской молодежи… Это — Жизнь… Столик на двоих… И вот он видит перед собой несравненное лицо мисс Шелли Томас.

Слабый, робкий внутренний голос советует ему воздержаться, по крайней мере повременить. Но дело в суде уже закончено, Герберт 92-Икс осужден по заслугам, присяжных распустили. Что худого, если он встретится с одной из бывших присяжных и расспросит ее, как у них проходило обсуждение? Да ничего, конечно… вот только утверждение приговора еще не спущено сверху, так что, формально говоря, дело пока не завершено. Разумнее было бы подождать… но ведь мисс Шелли Томас теперь, когда она больше не вдыхает пьянящий воздух преступности, может за это время очухаться, протрезветь — и что для нее тогда чары молодого и бесстрашного прокурорского помощника, обладающего даром красноречия и могучими грудинно-ключично-сосцевидными мышцами?

Другой голос, громкий и мужественный, задает ему вопрос: что же, он так всю жизнь и будет осторожничать и мелочиться? Крамер расправляет плечи. Решено, свидание состоится. Все правильно. Как затрепетал ее голосок! Можно подумать, что она ждала его звонка. Сидит там у себя в редакции «Пришкер и Болка», в самом центре Настоящей Жизни, в стеклянно-кирпичных стенах, за белыми трубчатыми перилами, как в музыкальных клипах Эм-Ти-Ви, но сердечко-то все еще колотится в такт с биением жизни в диких дебрях Бронкса, и душу переполняет восторг перед теми, кто силен и храбр и не даст поблажки хищнику… Крамер словно видит ее перед собой… Он крепко зажмурился… Вот! Густые каштановые волосы, алебастровое лицо, коричневые губы…

— Эйт Крамер! — Он открывает глаза. Это секретарь. — Тебя к телефону.

Он берет трубку, телефон прямо тут же, у секретаря на столе. На помосте Мелдник, охваченный зеленым ужасом, все еще совещается, голова к голове, со Стедманом. Вилли Франсиско по-прежнему надрывается, орет: «Йо! Эй! Йо!»

— Крамер, — говорит Крамер.

— Ларри, это Берни. Ты видал сегодняшний номер «Сити лайт»?

— Нет.

— Там на третьей странице большая статья про дело Генри Лэмба. Что будто бы полиция тянет резину. И мы будто бы тоже. Ты будто бы сказал этой миссис Лэмб, что сведения, которые она тебе сообщила, бесполезны. Статейка дай боже.