Олег Зоин - Вчера

— Ну вот и хорошо, — согласился Эпов, — давайте от этого репераотмерим метров 30–40. Да, от этого знака. Над нами 10‑й бык, от него и наметим фронт укладки мешков с взрывчаткой. У нас 400 мешков. Пусть фронт закладки тола займёт 35–40 метров… С каждой стороны, с западной и восточной, закупорим песком, мешков по сто с песком, думаю, будет достаточно, чтобы взрывная волна не разбежалась по потерне, а пошла на разрушение вверх и в стороны…

Молоденький капитан, с усиками под Чапаева, замначштаба 516‑го отдельного инженерно–сапёрного батальона, приданного для обеспечения работ, спросил, как бы для перепроверки собственных сомнений: — А что, бывает, что и не хватает мощности для выполнения задания?

Борис Эпов рассмеялся: — Ещё как бывает. Помню в декабре 31‑го взрывали храм Христа — Спасителя. Так с первого раза только окна повышибало и поповскую перхоть из закутков выдуло. Пришлось ещё и ещё повторять закладки взрычатки, пока не управились…

— Товарищ капитан, сколько зисовсможете привлечь завтра с утра под перевозку тротила? — спросил Эпов представителя инженерно–сапёрного батальона. — Надо не меньше восьми «ЗИС‑5».

— Где их столько взять? Разве что у зенитчиков машин пять попробую с утра одолжить, у них всё равно снаряды на исходе, подвозить нечего…

— Отлично. Тогда за две ходки всё с Мокрой и заберёте. Теперь о разгрузке. Машины зайдут в потерну с левого берега, сапёры разгрузят мешки, но грузовики задом выехать обратно не смогут, здесь не развернуться. Поэтому будем разгружать плотненько у северной стены, а порожние зисывыедут вперёд через тот портал, где мы с вами зашли, вернутся на левый берег по плотине и опять в Мокрую за остатком взрывчатки.

— Логично, — согласился Шацкий, — однако, предлагаю вернуться и чего–нибудь перекусить…

Живописная экскурсионная группа развернулась и, устало обмениваясь впечатлениями, направилась к выходу из потерны.

Утром 17‑го Шацкий позвонил в штаб 516‑го инженерно–сапёрного батальона и напомнил о выполнении срочного приказа из Москвы. Пока утрясали то да сё, прошло пол дня. Наконец, после обеда на площадку перед шлюзом прибыло пять тяжело гружёных зисов. Мешки с толом были кое–как укрыты обрывками грязных, давно списанных брезентов.

Григорий Шацкий и Борис Эпов с предтавителем инженерно–сапёрного батальона ждали на Левом берегу у въезда в верхнюю потерну. Неподалёку у газона разлеглись, покуривая и балагуря в ожидании команд, человек двадцать сапёров, выделенных батальоном на обеспечение секретной операции.

Увидя, что с прибывших грузовиков пососкакивала охреневшая от жары, жажды и дискомфорта в ширинках охрана, сразу устремившаяся к кустам сирени, сапёрный капитан махнул своим сапёрам, вскочившим с травы и оправлявшим ремни.

— Рота, строиться! В колонну по три становись! За мной — шагом марш!..

Сапёры, позёвывая, построились и поплелись за капитаном к порталу потерны.

Сомлевший от жары часовой, охраняющий вход в потерну, вяло отошёл от портала, чтобы пропустить начальство, сапёров и машины.

— Заезжай за нами! Аккуратненько только! — скомандовал Шацкий и последовал с Эповым за сапёрным капитаном и группой сапёров в тёмный зев туннеля через разверстые ворота.

Вот так в 15.35 в портал верхней потерны осторожно проник первый зис. За ним медленно втянулись и остальные. Хорошо, что взрывники пошли впереди машин — за последним зисом висело такое облако выхлопа, что шофёру практически было нечем дышать, и он самозабвенно, пока никто не слышит, матерился, поминая Интернационал, МОПР, КИМ, Лигу наций и всё прогрессивное человечество во главе с Политбюро…

Через час пустые зисы собрались на площадке перед входом в потерну на Восточном берегу Днепра у здания ДнепроГЭСа. Сапёры отдыхали в тенёчке. Хотя солнце уже покатилось на запад и дело шло к вечеру, жара стояла не просто тридцатиградусная августовская, а полыхала как топка паровоза на участке подъёма. На небе — ни облачка. Чайки, обычно активно рыбачащие по целым дням, и то куда–то попрятались.

Шацкий, Эпов и сапёрный капитан подвели итоги первого этапа работы. Доставлено из Мокрой 15 тонн тола. Мешки выгружены в намеченном месте потерны на фронте 30 метров. Доставить оставшиеся 5 тонн сегодня не представляется возможным.

— Значит, так… Завтра с утра доберём с Мокрой остаток и будем окончательно укладывать и замуровывать песком, — рассуждал некурящий Эпов. Шацкий достал из пачки «Беломорканала»последнюю папиросу и с наслаждением раскурил. Как всякий культурный советский человек, смяв пустую пачку «Беломора», сунул её в карман, чтобы выбросить в подходящем месте.