Лоран Бине - HHhH

Гейдрих запаздывает. Время начала операции давно вышло, и стоящие на тротуаре в Голешовице Габчик с Кубишем теперь более заметны. Где бы в Европе сорок второго года двое мужчин так долго ни стояли на одном и том же месте, они бы сразу вызвали подозрение.

У меня нет ни малейших сомнений: парни уверены, что дело швах. С каждой лишней минутой на этом тротуаре риск для них увеличивается: их может увидеть и арестовать патруль. Но они все-таки ждут. «Мерседес» должен был появиться час назад, теперь уже больше часа… Судя по записям градчанского столяра, Гейдрих никогда не приезжал в замок после десяти утра. Можно подумать, он сегодня вообще здесь не появится.

Он мог изменить маршрут или отправиться прямо в аэропорт. Или даже улетел — навсегда.

Кубиш, который стоит внутри поворота, прислоняется к уличному фонарю. Габчик, на другой стороне, делает вид, что ждет трамвая. Мимо него проходит, наверное, добрая дюжина, он их и считать перестал… Чешские труженики давно приступили к работе, поток людей на тротуарах постепенно иссякает. Двое парней все острее чувствуют свое жуткое одиночество. Мало-помалу стихают городские шумы, и воцарившаяся на перекрестке тишина звучит насмешливым эхом провала их миссии. Гейдрих никогда не опаздывает. Он не приедет.

Но я же, понятное дело, писал все это, писал свою книгу не ради того, чтобы Гейдрих не приехал.

Так что ровно в 10.30 их вдруг будто молнией ослепляет, да нет, при чем тут молния, скорее — вспышкой, отражением солнца. Это Вальчик, вытащив из кармана зеркальце, подает сигнал. Значит, едет. Вот он. Еще несколько секунд — и он будет здесь. Габчик перебегает дорогу, становится на выходе из поворота, здесь его до последнего не будет видно. В отличие от Кубиша, который чуть впереди (если только Ян, наоборот, не позади, как утверждается в некоторых вариантах реконструкции события, но мне это кажется менее вероятным), он не может понять, едет ли за вырисовывающимся на горизонте «мерседесом» эскорт. Но, могу побиться об заклад, он об этом даже и не думает. Само собой разумеется, в эту минуту весь его распаленный мозг заполняет только одна мысль: как бы не промахнуться. Но он наверняка слышит характерный шум трамвая за спиной.

«Мерседес» внезапно возникает совсем рядом и, как было предусмотрено, тормозит. Но чего они опасались, то и происходит: в тот самый момент, как машина доедет до Габчика, между ними окажется трамвай, полный пассажиров. Что ж, тем хуже. Опасность для гражданских лиц ими рассматривалась, и было решено не принимать ее во внимание, идти на риск. Габчик и Кубиш не такие праведники, как у Камю [315] Действие пьесы Альбера Камю «Праведники» основано на реальной истории русского поэта и революционера, члена боевой организации эсеров Ивана Платоновича Каляева (1877–1905). Ему было поручено убить великого князя Сергея Александровича — одного из тех, кто настоял на вооруженном разгоне мирного шествия 9 января 1905 года. Но в тот день, на который намечалось покушение, князь в карете оказался не один, а со своими малолетними племянниками и супругой, и Каляев — понимая, что решение убить всю великокняжескую семью организацией никогда принято не будет, — бомбу не бросил. , — может быть, потому, что их судьбы не вписываются в рамки тех, что обозначены черными буквами, сливающимися в строки на листе бумаги.

Вы сильны, вы могущественны, вы довольны собой. Вы убивали людей и собираетесь убить еще многих, очень многих. Вам все удается. Никто и ничто перед вами не устоит. Всего за десять лет вы стали «самым опасным человеком Третьего рейха». Никто больше не смеется над вами. Вас больше не дразнят «козлом», вас называют «белокурой бестией», и по шкале оценок вашей сущности вы безусловно поднялись вверх. Сегодня вас боятся все, даже ваш собственный начальник, хотя он, этот очкастый хомяк, и сам весьма опасен.

Вы удобно устроились на сиденье вашего открытого «мерседеса», и ветер дует вам в лицо. Вы едете на работу, в свой кабинет, а ваш кабинет находится в замке. Вы живете в стране, все граждане которой — ваши подданные, и вы имеете право распоряжаться их жизнью и смертью. Вы можете убить их всех до последнего, если примете такое решение. Впрочем, вполне может быть, именно это их и ждет.

Только вас уже здесь не будет — вас зовут новые приключения. Вам многое предстоит сделать. Вот-вот вы подниметесь в воздух и покинете ваше королевство. Вы прибыли сюда, в эту страну, чтобы навести в ней порядок, и блестяще справились со своей задачей. Вы взяли за горло целый народ и заставили его прогнуться, вы распоряжались Протекторатом как хотели, и рука ваша была тверда, вы занимались политикой, вы правили, вы царствовали. Вы оставите в наследство своему преемнику трудную задачу: сохранить и упрочить сделанное вами, то есть ни в коем случае не дать возродиться сломленному вами чешскому Сопротивлению; крепко держать в руках чешскую промышленность, которая — вся! — должна работать на военные нужды Третьего рейха; продолжать процесс германизации, который вы запустили и которому назначили правила.