Абдель Селлу - Ты изменил мою жизнь

— А то!

Проникнув на такую вечернику, мы участвуем в общем веселье, пока один из нас не подаст сигнал: пора. И тогда мы уходим, предварительно зачистив территорию. Там всегда можно свистнуть хотя бы новенький видак. Я выдергиваю провода и шнур из розетки, аккуратно все это сворачиваю. Хозяйка дома в ужасе: «Что делают мои новые друзья.

Еще пять минут назад все было так мило. Я и подумать не могла. Мерзавцы!» — и запирается у себя в комнате..

Дружбаны мои ржут, глядя, как я спокойно иду по улице и несу под мышкой телик весом с себя:

— Абдель, ну ты красавец!

О да.

В тот вечер мы болтались на площади Карре; с каре — ничего общего, потому что она вообще-то круглая. Вдруг два парня в глубине площади, у самой стены, начали спорить и ругаться. Мы смотрели на это издалека, близко не подходили: никто никогда не вяжется в чужие дела. Те двое начали драться — ну что ж, обычное дело.

Необычной была кровь, которая хлынула у одного из них из распоротого горла. И рис. Белый рис, который вывалился оттуда потом. Этот парень, негр, был мертв. Уж будьте покойны..

В сотую долю секунды мы сорвались с места, как стая голубей. Я не видел лезвия, которое вонзилось в тело. Наверное, оно было прочным, широким, а державшая его рука — крепкой. И решительной.

Вот почему я никогда не имею дела с тяжелыми наркотиками — не употребляю и не торгую. Это может завести слишком далеко. И вот что странно: я ни о чем не задумывался, ни перед чем не останавливался, но всегда знал, что никогда никого не убью из-за денег.

Скоро должны были появиться копы, и я бежал со всех ног. Свидетели убийства рассеялись по улицам и подземным переходам. Я видел, как голова убитого тяжело упала на плечо. Она была отрезана почти полностью.

Хотя… Нет, я ничего не видел.

У нас в квартале народ тоже погибал — от одиночества и отчаяния, как во всех больших городах. Люди кончали с собой, чаще всего — выбрасывались из окна. Каждый раз это было целое событие. В Богренеле нас было несколько сот человек, чуть меньше тысячи. И все друг друга знали.

Любая внезапная смерть становилась чем-то из ряда вон выходящим. Старики, которые уже давно не выходили из квартиры, выползали на лестничную клетку, чтобы поговорить с соседями. Но дело было даже не в разговорах. Одни просто хотели показаться на глаза, чтобы все видели, как они жалеют бедного мсье Бенбудауда, который не выдержал… Другие демонстрировали свою проницательность, рассказывая, почему он покончил с собой, — разумеется, настоящая причина была известна только им..

— Юсеф не мог больше жить один. Он так горевал, когда умерла его жена. Кстати, когда это было?

— Да уже лет пять прошло. Только вы ошибаетесь, это не из-за жены.

Тишина, напряжение, рокот барабанов. Соседи стоят, открыв рты, ждут продолжения.

— Он покончил с собой после того, как сегодня утром получил почту.

— Да? А что там было?

— Вы что, не видели? Когда он упал, он все еще сжимал в руке конверт!

Чистая правда. Старина Юсеф сиганул с восьмого этажа, сжимая в руке письмо из налоговой службы. И сжимал его достаточно крепко, раз уж не потерял по дороге.

Помню еще одного мужика — совершенно спившегося француза, сломавшегося под грузом неудач. Он жил в соседнем подъезде со своей женой, такой же алкашкой. Она ушла от него к другому, и он тоже выбросился из окна. Но дело в том, что он жил на втором этаже… Он переломал кости и лежал на земле, как искореженная кукла, разбросав неестественно вывернутые руки и ноги.

Когда приехала «скорая», врачи долго не могли сообразить, как поднять мужика. Его накрыли блестящим золотым термоодеялом. Несчастный рогоносец умер, сияя как звезда..

Еще был случай, над которым мы с приятелями ржали как сумасшедшие, одновременно содрогаясь от омерзения. С седьмого этажа выбросилась жирная Лейла, которая никогда не выходила из дома. Раздался громкий плюх, ее тело разлетелось ошметками, как перезрелый помидор. И снова все из-за любви. Ее муж привел домой новую жену и стал с ней жить.

Следующим летом его нашли в постели полуразложившимся. У него был рак, и когда он стал умирать, новая жена просто свалила. Отдыхать. Вернувшись, она заказала полную уборку и теперь живет одна в двухкомнатной квартире..

Мне как-то ужасно не везло. Я почти не бывал дома — хорошо, если появлялся раз в неделю; но каждый раз, когда кто-то из соседей сводил счеты с жизнью, я оказывался в Богренеле. И каждый раз приходилось уносить ноги. Начиналось расследование, а я не хотел лишний раз встречаться с полицейскими.