Вальтер Диггельман - Увеселительная прогулка

— Я вовсе и не собираюсь бежать.

— А что ты говорил здесь минуту назад?

— Мне казалось, мы с вами шутим.

— Заруби себе на носу, здесь не шутят, и усвой наконец, с кем ты имеешь дело! — повысил голос Лутц.

— Извините, пожалуйста, — сказал Оливер.

Лутц подошел к окну, но открыть его не решился. Сквозь стекла он пытался разглядеть, что делается внизу, под окнами, но полицейского там не увидел. Отойдя от окна, он сказал:

— У меня есть к тебе еще несколько дополнительных вопросов относительно этой таинственной истории с Юдит.

Оливер поднял глаза на Лутца и неотступно смотрел на него, пока тот не отвернулся.

— Может ли быть, — начал Лутц, — что Рут выдавала себя за Юдит, другими словами — дай мне договорить! — другими словами, с каких пор ты знаешь, что Рут зовут… звали Рут?

— Что Рут всегда звали Рут, я знаю с тех пор, как я с ней знаком.

— Значит, нельзя считать, что ты только после смерти Рут узнал, что ее звали именно Рут, а, допустим, не Юдит?

— Нет, — сказал Оливер, — Рут — это Рут, а Юдит…

— Что произошло с Юдит?

Оливер вдруг встал и сказал совсем другим, новым для Лутца тоном:

— Вы не имеете права допрашивать меня в отсутствие моего адвоката.

— Ты еще станешь мне указывать, на что я имею право, а на что нет?

— Я больше не буду отвечать на ваши вопросы!

— Это, видимо, новая хитрость?

— Это мое право.

— Значит, ты отказываешься отвечать?

— Да.

— Ты не хочешь, чтобы я тебе помог?

— Разве вы можете мне помочь?

— Не знаю, могу ли. Но если ты начнешь упрямиться, тогда уж наверняка не смогу.

— Почему вы решили, что Рут — это Юдит?

— Я тебя спросил, и ты мне ответил. Этого мне пока довольно. Итак, Юдит — это Юдит. Значит, когда ты пришел, Юдит загорала на участке твоего отца, возле домика.

— Я заметил Юдит только после того, как прогнал Рут.

— А почему ты, собственно, ее прогнал?

— Я целых полгода делал Рут всевозможные подарки, она все время мне строила глазки и говорила, что теперь я самый близкий ее друг. Наконец она согласилась и вроде бы уже все было в порядке. И вдруг она говорит: ты должен обещать, что каждый месяц будешь давать мне деньги, мы живем очень бедно, а я сказал: даже не собираюсь. Тут мы с ней поругались, она ударила меня по лицу…

— Почему ты вдруг замолчал? А глаза почему закрыл?

— Это было так подло, так гадко… После этой ссоры я день и ночь только о том и думал, что бы я с ней сделал — задушил, размозжил ей голову… А что бы вы сделали с женщиной, которая так подло повела себя с вами?

Лутц удивленно взглянул на Оливера.

— О чем ты спрашиваешь?

— Я говорю, что бы вы сделали, если бы ваша жена так обошлась с вами?

— Во всяком случае, я не стал бы ее убивать, — ответил Лутц.

— Разве я убил Рут?

— Ты в этом сознался.

— Понимаете, хуже всего то, что я теперь уже действительно не знаю, что я сделал с ней. Знаю только, что после нашей ссоры я день и ночь думал о том, что бы мне с ней сделать. Например, взять нож и отрезать ей груди. Взять веревку и вздернуть ее. Связать ей руки и ноги и поджечь волосы… Взять и…

Оливер замолчал, оборвав себя на полуслове. Глаза его остекленели и застыли. Лутц растерянно озирался.

— Слушай, ты, часом, не умер? — произнес он вдруг.

— Я бы очень хотел, — сказал Оливер почти беззвучно, его глаза и лицо оставались неподвижными, а губ он почти не разжимал, — очень хотел бы выяснить, что же на самом деле случилось с этой Рут.

— А что случилось с Юдит, ты знаешь? — спросил Лутц.

Прошло несколько секунд, потом в глазах Оливера снова затеплилась жизнь, и он облизнул языком пересохшие губы.

— Да, — сказал он. — Юдит лежит на дне озера, примерно на середине.

— Значит, сначала все это произошло с Рут, а потом уже ты заметил Юдит?

— Да.

— И несмотря на то, что с Рут произошло что-то страшное, ты сразу стал приставать к Юдит?

— Я к ней не приставал.

— Она к тебе приставала?

— Никто ни к кому не приставал.

— Вы сейчас же вступили в интимные отношения?

— Не сейчас же. Так что-нибудь через час.

— Можно ли предположить, что Юдит видела, что случилось с Рут?

— Да. Мы об этом говорили.

— А потом вы с ней переспали и еще через некоторое время выехали на середину озера, где Юдит утонула? И это был несчастный случай?

Оливер кивнул.

— Итак, единственного свидетеля уже тоже нет в живых? Случайность?

— Не понимаю, к чему вы клоните?

— Яснее ясного, тебе необходимо было устранить единственного свидетеля!