Джеймс Болдуин - Современная американская повесть

— Нет.

— Поди сюда. Я хочу с тобой просто поговорить. Хочу сделать тебе предложение, — сказал Бёртон. — Больше ничего. Насчет твоего пистолета.

Маст чуть не взвыл.

— Не хочу я никаких предложений насчет пистолета! Никаких не хочу предложений. Хочу, чтобы меня оставили в покое. Чтобы меня и мой пистолет оставили в покое, больше ничего не хочу.

— Не буду я выманивать у тебя пистолет, — сказал Бёртон, — иди сюда. Слушай, я сказал хоть слово про твой пистолет? Я знаю про твой пистолет с тех пор, как нас закинули на эту паскудную позицию, так или нет? А я хоть раз велел тебе сдать его или еще что-нибудь? Сказал тебе про него хоть слово, а?

— Нет, это верно, — нехотя ответил Маст.

— Так иди сюда, сядь, елки зеленые, — сказал Бёртон. — Не умрешь ты, если меня послушаешь. Не умрешь ты от разговора.

— Да не хочу я про него разговаривать, — сказал Маст, однако к камню вернулся. — Я и думать-то про него не хочу. Все ко мне лезут с этим пистолетом. Кто украсть хочет, кто выманить, кто еще чего. Не хочу я о нем разговаривать, думать не хочу, драться из-за него не хочу, ничего не хочу. Хочу, чтобы меня оставили в покое. Неужели это так много? Скажи?

— Сядь, — сказал Бёртон.

Маст сел.

— Только ничего не говори. Выслушай меня, — сказал Бёртон. — Не отвечай, сперва выслушай. Больше от тебя ничего не требуется. Не умрешь ты от этого. Ладно?

— Ладно, — сказал Маст.

— Ладно. Значит, так. Вот мое предложение, — сказал Бёртон. Он нерешительно замолчал, и лицо у него опять стало смущенным. — Понимаешь, за последние дни я много выиграл в покер, — пояснил он для начала и тут же взял быка за рога: — Вот мое предложение. Я дам тебе сто пятьдесят долларов. И возьму в охранение.

— За пистолет?

— За что же еще? Конечно, за пистолет.

Маст слушал, но рядом с такой щедростью слова теряли смысл.

— В охранение? — ушибленно повторил он.

— Ну да. Я это могу. Мне только сказать лейтенанту, что одни из ребят не справляется, и попросить замену. Тебя на его место.

— Да… а… — по-дурацки протянул Маст. Это было потрясающее предложение. Полтораста долларов — почти пятимесячное жалованье рядового первого класса. — Хотя, — вырвалось у Маста как бы в ответ себе, — что толку от денег? На что их потратишь, кроме покера? За неделю все и проиграю.

— А ты заначь, — посоветовал Бёртон. — Похоже, что через месяц или два нам опять начнут давать увольнительные. Будет с чем поехать в город.

— Да… А если не будут давать увольнения?

— Ну, допустим, не будут. Но от охранения моего нос воротить не стоит, ты уж мне поверь.

— Да. Я знаю. Все туда хотят, — задумчиво сказал Маст. — Только почему, — спросил он немного погодя, — почему ты не предложил этого раньше? Когда набирали? Почему только сейчас?

На лице у Бёртона опять мелькнула нерешительность и смущение. Он пожал плечами.

— Мне надо было рассчитаться с ребятами за кое-какие услуги, — кратко объяснил он.

— Разве это честно? — сказал Маст. — Взять человека, а потом вышибить?

— А почему нет? За услугу рассчитался. Я же взял его.

— Откуда я знаю, что ты со мной так же не сделаешь?

— Слушай. Давай начистоту. Давай я тебе объясню, — настойчиво сказал Бёртон. — Я бы никогда не выгнал человека ради своего интереса или выгоды. Кого я выгоняю — его надо выгнать. Работу делает кое-как, всю дорогу сачкует. А я не вижу, почему мне не попользоваться, если в делах у меня порядок. То же самое с тобой. Будешь плохо работать, и тебя вышибу. Будешь хорошо — останешься. — И однако, несмотря на безупречную логику этого рассуждения, Маст заметил, что лицо у него слегка смущенное, как будто Бёртон еще не вполне себя убедил.

— Почему всем нужен мой пистолет? — чуть ли не жалобно сказал Маст.

— Всем, а тебе он зачем нужен? — спросил Бёртон.

— Сам не знаю. Наверно, из-за этих самурайских сабель. У меня предчувствие… Очень сильное предчувствие… Что когда-нибудь он спасет меня от сабли. А я хочу спастись. Мне с ним… ну, спокойнее.

— Ну и другие думают, как ты, можешь спорить на что хочешь, — сказал Бёртон. — Не проспоришь — проверено. Ты же видел — у старшины тоже пистолет, кроме винтовки. И у старика Пендера.

— У сержанта Пендера пистолет с той войны.

— Какая разница? У него есть. И у всех есть, кто сумел достать. А почему бы мне не иметь, если достану? Сам знаешь, Маст, за кем охотятся их офицеры — за командирами отделений и офицерами. Нам опасней, чем вам, рядовым. Я бы мог тебе завернуть, что отвечаю за людей и всякую такую ерунду, и притом не наврал бы. Но не это главное. Главное — что я хочу уцелеть на войне, не меньше тебя и всех остальных.