Бен Хетч - Знаменитый газонокосильщик

Мистер Командир очень заботливый. Когда меня привезли, он взбил мне подушки, так как я не мог пошевелиться. Он выглядит таким большим и мужественным, что начинаешь чувствовать себя десятилетним ребенком. Я постоянно говорю ему «grazie» [1] Спасибо (ит.). за те мелкие услуги, которые он мне оказывает. Итальянец приносит мне рогалики и кусочки сахара, чтобы подсластить ромашковый чай, а также зовет сестру, когда у меня заканчивается капельница.

И всякий раз, когда я говорю ему «grazie», он небрежно отмахивается. Все движения этого человека отмечены благородством и достоинством, и в них нет ни малейшего оттенка угодливости. Например, когда он несет рогалик, то делает это с таким видом, словно выполняет опасное задание.

После каждой трапезы мистер Командир собирает тарелки и поправляет столы и стулья. Остатки пищи он крошит перочинным ножом и скармливает их голубям, которые толкутся на карнизе. Окно выходит на автомобильную стоянку. А еще ниже расположено озеро Орта.

Сегодня помогал мистеру Командиру крошить остатки пищи для голубей. Он сам забрал их с моей тарелки, потому что я все еще не могу вставать. Подойдя ко мне, он сочувственно мне кивнул, и я ощутил невероятный прилив гордости за то, что сделал.

Большую часть времени мистер Командир ходит по коридору и громко разговаривает с больными. Похоже, даже старшая сестра его уважает, так как в отличие от остальных не делает ему замечаний, когда он ходит без тапочек.

В данный момент, когда я пишу это, ему делают укол в попу. Но даже эту процедуру мистер Командир принимает с достоинством. Она не только не унижает его, а, наоборот, возвышает. Он принимает ее, как герой войны принимает медаль.

Думаю, мистер Командир уже давно здесь. У него есть своя личная посуда, сахар и соль.

Я до сих пор не знаю, что со мной. И не понимаю, вызвано ли это тем, что я не понимаю языка, или мне просто не хотят говорить. Но здесь так тихо и хорошо, что, честно говоря, мне и знать ни о чем не хочется. Скорей всего, у меня что-то с легкими. Сегодня доктор Атори показывал мне картинку в медицинском учебнике.

— Comprende? [2] Понимаете? (ит.). — спросил он, указывая на нее.

— Comprende, — ответил я.

— Bene [3] Хорошо (ит.). , —сказал врач и ушел.

Спина у меня по-прежнему болит, и всякий раз, когда я поворачиваюсь или просто шевелюсь, ее пронзает нестерпимая стреляющая боль. Поэтому я предпочитаю лежать неподвижно и просто смотреть в белый потолок. Я стал ужасно эмоциональным — думаю, из-за таблеток, которые я принимаю. И это доставляет мне некоторые неудобства. От малейшей ерунды у меня на глазах выступают слезы, а если кто-нибудь оказывает мне любезность или просто говорит доброе слово, я начинаю плакать. Вот и сегодня это произошло, когда сестра по имени Мария раздергивала нам утром занавески. Я ощутил нестерпимое желание поцеловать ее и сказать, как ее люблю. «Amore, amore», — повторял я, когда она выходила из палаты, полагая, что это означает «я тебя люблю».

На следующий день после маминой смерти мы составили список необходимых дел. Папа называл его список Джея. Я начал составлять его еще в пять утра. Мы сидели на кухне, жевали тосты, и папа будничным тоном диктовал мне все, что необходимо сделать:

— Позвонить мистеру Твену и сообщить ему о пожертвованиях в Раковый центр, получить свидетельство о смерти, передать его копии в банки мистеру Твену, позвонить каменщику и заказать надгробную плиту в сад, разобрать мамины вещи, обзвонить маминых клиенток и поставить всех в известность, написать благодарственные письма сестрам из больницы, заменить текст на автоответчике.

Мы делаем эти дела и, закончив очередное, как роботы вычеркиваем их из списка («Это сделано. Что дальше?»), пока не доходим до последнего — разбор маминых вещей.

Сначала этим пытается заняться папа, но он с маниакальным видом просто бездумно начинает все выкидывать вне зависимости от того, может это еще пригодиться или нет, поэтому мы с Сарой отправляем его гулять и сами беремся за дело. Мы выкидываем синий свитер, который мама так и не успела довязать для Чарли, корзины для глаженого белья, мочегонные, мамины кремы, зубную щетку и пуховый жакет, который я подарил ей на Рождество. Все это отправляется в мусорный бак. Еще недавно все эти мелочи были так важны, а сегодня они уже ничего не значат. Я оставляю мамину щетку для волос, так как на ней еще сохранились ее волосы. Я оставляю ее наперсток, в который она вставляла палец, и бумажник с ее инициалами. Все это я запихиваю к себе под кровать.