Сергей Кузнецов - Подобно тысяче громов

– Что такое - номер два?

– Ой, Женечка, это очень неприлично, - говорю я. - Тебе еще рано.

Ей семнадцать лет, и она все еще девственница. Она влюблена в Андрея Альперовича, но ни разу с ним не заговорила. Теперь она обиженно смотрит, будто надеясь, что Альперович вступится, защитит от моих шуток. Но Альперович ничего не замечает, сосредоточенно разглядывает бутылку "Джека Дэниэлса". Да, полчаса назад в ней было заметно больше жидкости.

– Не дрейфь, - говорит Сидор, - сейчас исправим. Заварка в доме есть?

Вскипятили чайник, заварили чай, поставили остужаться в холодильник. Я предлагаю выпить еще, потому что пить разбавленный чаем виски, очевидно, невкусно. Мы выпиваем, снова из рюмок, виски "Джек Дэниэлс", американская водка. Потом Сидор врубает "Эрапшн", кричит а теперь - дискотека!, хватает Лерку за руку, тащит танцевать. Играет "One Way Ticket", Женька в углу отпивает фанты, пытается слабым голосом подпеть It’s a one way ticket to the moon . Я рассказываю Альперовичу, что мне привезли диск "Бони М", надо быстро переписать на кассету, а пластинку обратно заплавить в полиэтилен. Будет как новая, можно продать на толкучке у "Мелодии" на Калининском.

– У меня сейчас проигрыватель не работает, - разводит руками Альперович, а Женя, осмелев, говорит Можно у меня . Песня кончается, Лерка выскальзывает из объятий Сидора, делает шутливый книксен и уходит за чаем.

Нам семнадцать лет, мы пьем у Андрея Альперовича, мы выпили две бутылки портвейна и полбутылки "Джека Дэниэлса", мы изрядно пьяны. Десять минут, отталкивая друг друга, под крики дай я, ты не умеешь! мы пытаемся залить чай в бутылочное горлышко, половину проливаем на стол и на мою импортную рубашку.

– Как новенькая, - говорит довольный Сидор, Альперович на радостях выпивает Женькин портвейн, морщится, запивает "Фантой", быстро уходит из комнаты.

Я смотрю на Женьку и слышу, как на диване Сидор целуется с Леркой. Женька сидит, опустив глаза, кажется, ей тоже досталась рюмка американской водки "Джек Дэниэлс". Сидор лапает Лерку за грудь, она убирает его руку, он говорит пойдем в другую комнату , она качает головой и продолжает целоваться. Наверное, она тоже девственница, в семнадцать лет - несмотря на роман со студентом-первокурсником. Спустя четырнадцать лет можно сознаться - я ему завидовал, этому студенту.

Спустя четырнадцать лет мы будем курить с Леркой на лестнице. Но похороны подруги - не самое подходящее место, чтобы спросить небрежно: слушай, а ты была девственницей, тогда, в десятом классе? Тем более, прошло столько лет, и каждому из нас понятно, что девственность не так уж важна, и первый секс не открывает неведомых дверей, а лишь расширяет сферу возможного, совсем чуть-чуть. Только в семнадцать кажется важным, умеешь ли ты целоваться, приглашают ли тебя танцевать на дискотеке, дадут ли потискать грудь, покажут ли сосок, розовый, словно только что вылупившийся.

Мы пьем у Андрея Альперовича, в комнате нас четверо - Сидор целуется с Леркой, мы с Женей сидим молча. Я впервые смотрю на нее внимательно - в полутьме не видно веснушек, зато видно, что у нее красивые руки, наверное, большая грудь, и вообще - не такая уж она дурнушка. Я хочу подсесть к ней, но тут Женька встает и выходит из комнаты.

Ей семнадцать лет, она девственница, она влюблена в Андрея Альперовича. Она ни разу не заговорила с ним за год, но сегодня, наконец, решилась. Сейчас или никогда, говорит она себе и решительно идет в ванную. Дверь широко открыта, Альперович стоит, нагнувшись над раковиной. Лицо его сведено судорогой. Женя входит, опускает ему руку на плечо, говорит со всей нежностью семнадцатилетней девственницы: милый!

Альперович поднимает голову, Женя тянется к его приоткрытым губам, но едва успевает ощутить поцелуй, как Альперович вырывается и сгибается над раковиной. Ёбаный портвейн, говорит он и блюет.

Андрею Альперовичу семнадцать лет, он еще девственник и совсем не умеет пить.

Олимпийское лето, ночь, Москва. Две девушки сидят на скамейке у подъезда, у одной на коленях - букет садовых ромашек: Сидор нарвал их Лерке на ближайшей клумбе. Луна в небе - как геометрически точный круг.

– Почему мне так не везет? - обрывая лепестки с Леркиных ромашек, говорит Женька.

– Не переживай, - отвечает Лерка. - Все фигня кроме пчел. - Не дождавшись обычного отзыва, досказывает сама: - Да и пчелы, если подумать, тоже фигня. Но их много, и они жужжат.

Спустя четырнадцать лет мы уже не сможем вспомнить, откуда взялась эта фраза. Кажется, из мультфильма - но откуда в мультфильме взяться фразе со словом "фигня"?