Сергей Кузнецов - Серенький Волчок

– Ну ладно, - устало сказал Паша, - значит, пойдем искать другой. Я помню, около метро есть. Все равно никто сегодня не работает.

Когда Геннадий Семин взял управление компанией в свои руки, он решил строить образцовую корпорацию - пусть и небольшую. А это значит - корпоративный дух, ощущение большой семьи, один за всех и все за одного. Он не задумывался, что идея "рабочего коллектива как второй семьи" уже много лет существовала в России - любой человек, работавший в государственной конторе, НИИ или академическом институте мог бы это подтвердить. Но Семин был слишком молод, чтобы это помнить, искренне радовался названию "Наш дом", не обижался на Крокодила Гену и каждую пятницу организовывал корпоративные вечеринки. Первая же попытка убедила его, что западные модели не так-то просто перенести на местную почву. Он предполагал, что все выпьют по паре пива, поговорят о работе, спорте и политике, а потом мирно разойдутся по домам. Вместо этого сотрудники "Нашего дома" напились, устроили вакхические танцы, раздавили упавшую на пол клавиатуру и с видимой неохотой разбрелись заполночь, оставив после себя разгром, который уборщица не смогла полностью ликвидировать даже к понедельнику. Гена не сдавался и постепенно методом проб и ошибок нашел решение: в пятницу выставлялось строго определенное количество пива и сравнительно много закуски. В магазин за добавкой не бегали, но после окончания двухчасовой обязательной программы можно отправиться хоть по домам, хоть в "Голодную утку" - смотреть, как пьяные девушки лезут на стойку показывать любительский стриптиз. В офисе же все проходило хотя и весело, но благопристойно.

За пивом обычно ходила Чебурашка, и сегодня Денис вызвался составить ей компанию. Он придирчиво выбирал шестибутылочные упаковки на холодильном стеллаже.

– "Балтика" - она, конечно, брэнд, - вслух размышлял он, - но пить-то приятней "Хайнекен".

Наташа, загружая в сумку закуску, сказала:

– Слушай, а что ж ты меня не предупредил, что эта Маша - та самая из Израиля, про которую Волк всем уши прожужжал?

– Не говорила бы ты так о покойнике, - сказал Денис, снимая с полки "Корону". - Нехорошо.

Наташа надула губки и тут же улыбнулась.

– Да ты в это веришь, что ли? - сказала она.

– Во что?

– Ну, что мертвые все слышат. Им интересно, что ли?

Денис покатил тележку к кассе.

– Не веришь, значит, в загробную жизнь? - сказал он.

– А ты веришь, что ли? - фыркнула Наташа.

– Я - да.

Углубляться в тему не хотелось. Когда-то, в начале девяностых, Денис верил не только в загробный мир, но во множество тонких миров, пронизывающих ткань нашего, иллюзорного, мира. Экспериментируя с измененными состояниями сознания, он побывал в таких закоулках своей внутренней вселенной, о которых не хотелось рассказывать - ни солнечным днем, ни поздней ночью. Он вынырнул посреди Москвы 1995 года, как глубоководный ныряльщик с легкими, расширенными кессонной болезнью, - огляделся и решил остаться. Из тех, уже давних, времен, он принес обостренное восприятие окружающего мира, давшее ему талант радоваться любым мелочам - солнцу, воде, прикосновению материи к телу, запаху чужой кожи, улыбке собеседника и блеску свежеотмытого бампера "ниссана". Даже вес пластиковых пакетов радовал, а немеющие пальцы только отвлекали от неприятного чувства: вчерашний шар отяжелел еще больше и, перестав ерзать вверх и вниз, угнездился в самом низу живота, на два пальца ниже пупка.

– А что говорят, банкоматы не работают, что ли? - спросила Наташа.

– Нет, - ответил Денис, - все нормально. Банкоматы работают, не работают банки.

– А. - Наташа хихикнула. - Ну, у меня-то денег на счете нет, я все спустила уже.

В офисе стали распаковывать еду, выставили на столы бутылки, из кабинета появился взлохмаченный Гена.

– Что говорят в банке? - спросил Иван.

– Говорят "не волнуйтесь и подождите до понедельника", - сказал Гена. - Так что давайте выпьем за то, чтобы все обошлось.

– Да вы не волнуйтесь, Геннадий Степанович, - сказала Наташа. - Что, деньги навсегда, что ли, кончились?

Среди собравшихся Денис увидел Машу. Она разговаривала Иваном, который, как обычно, все больше молчал. Денис видел, как Маша, улыбаясь, отбрасывает волосы назад: он не мог разобрать слов, только интонацию, плавный, мягкий говор, легкий южный акцент. Все-таки очень красивая девушка, подумал Денис, у Волкова был вкус, что да, то да.

Гена хлопнул в ладоши:

– Друзья, - сказал он, - я хотел бы попросить минуточку тишины. Сегодня у нас особенный вечер, нерадостный, прямо скажем. Я думаю, вы все уже знаете, что Сережа Волков, один из наших старейших сотрудников, погиб вчера ночью у себя дома. Он работал в нашей компании почти с самого ее основания, он был одним из наших лучших менеджеров - и я бы хотел, чтобы мы помянули его.