Михаил Башкиров - Банный вор

Ленчик разметалась, прижав его к стене. Он лежал, вдыхая плесенный запах обоев, и даже не старался уснуть, зная, что до утра пролежит с открытыми глазами, чутко вслушиваясь в каждый шорох.

Вор увидел Серегу возле почтового ящика. Серега пытался просунуть палец в щель между дверцей и нижним краем. Внутри что-то белело.

— Ага, попался на месте преступления!

Серега покачнулся на согнутых ногах и чуть не сел на площадку, но удержался и повернулся на знакомый голос.

— Попался!

— Ты же, дружочек, вроде в Москву намылился со своей вновь обретенной?

— Спохватился. Вчера изволили вернуться, нагруженные, как верблюды…

— Усы-то какие нарастил — позавидуешь. Что, лавры Тараса Бульбы покоя не дают?

— Для солидности.

— А чего мы с тобой на лестнице торчим? Может, зайдешь?

— Значит, в тебе потухло желание узнать, что же в твоем собственном ящике так трогательно белеет. Вдруг послание давно брошенной любовницы или, чего хуже, повестка в суд?

— Ключ вчера посеял, а супруга, как назло, к теще перебралась на неделю и говорит — не вернусь, хоть режь, пока всех клопов и тараканов до единого не кончишь, — а попробуй их, злыдней, вытрави, они от соседей когортами прут, без ордера…

— Дай-ка попробую, — вор поставил раздутый портфель под батарею и резко дернул на себя; язычок выскочил из паза, и на пол шлепнулась открытка.

— «Верните, пожалуйста, книги, четыре штуки», — прочитал Серега и сунул открытку в карман. — Надоели… Я, может, их еще не прочитал. Они все равно у них без пользы на полках пылятся — кому такая муть нужна?

Вор ловко вдавил дверцу обратно и выправил двумя ударами кулака.

Серега потрогал ногой портфель.

— Тяжелый!

— Для вашей светлости старались… Пара бутылок чешского пива, финский сыр, конфеты ассорти и прочая мелочь…

— Вот это друг — я понимаю! Не поленился такую уйму припереть аж из самой Москвы… Если бы еще на честно заработанные деньги…

— Не из Москвы, а из Ленинграда… И не бери меня за жабры…

— Ничего не пойму — или это влияние жены, или…

— Расскажу — поймешь… А рассказывать, наверное, придется долго…

На кухне вор торопливо разгрузил портфель.

— Жратва, конечно, вещь прекрасная, но вот тебе подарок на память обо мне, — вор протянул Сереге калькулятор.

— Это из Москвы или Ленинграда?

— Не гадай… Машинка что надо. Я ею достаточно попользовался. Дивиденды, знаешь, подсчитывал вечерами, душу рублями ублажал. Теперь подсчитывать нечего. Все спустили до копейки. Все! И на банях крест!

— А чего это ты вдруг в столицу махнул? Проветриться? Звонил твоей мамаше, а она ядовито так сообщает, мол, в предсвадебное путешествие укатил, и добавляет с легким прононсом, что эта особа, то есть будущая законная жена, из тебя все соки по капельке высосет.

— Сдрейфил я, потому и удрал… Запаниковал, задергался… Усы вот эти, думаешь, от хорошей жизни?.. Одежду, и ту всю сменил, чтобы в прежней на улице не показываться. Прошелся, значит, я по самому что ни на есть краешку, глянул обоими глазами на самое донышко — и так мне тошнехонько стало… А с ерунды все началось, с мелочовки… Спрыгнул с первого этажа — понравилось, спрыгнул со второго — малость ушибся, но зато гордость приобрел, самоуважение, — и тут же, не задумываясь, сигаешь с третьего, для полного самоутверждения, и если, не дай бог, повезло, — карабкаешься выше, чтобы прекрасно шмякнуться лягушкой безмозглой, и только лапки дрыг-дрыг…

— Я тебе всегда говорил, что банное дело не для тебя, — Серега разлил пиво по стаканам. — Хочешь — иди ко мне работать. С начальством поговорю. Пусть себе пенсионеры сторожат.

— Нет, из сторожей я уйти не имею права. Ленчику дал клятвенное обещание за три месяца повесть накатать… Представляешь, говорю ей в Москве, мол, найду себе после возвращения приличную работу, мол, Толика к себе возьмем, и прочее в том же духе — а она мне заявляет: брось дурить, я уже давно все решила, Толик пока поживет у мамы, я пойду на работу, хватит, насиделась, — а ты, друг любезный, будь добр, все свободное время пиши.

— Верит, значит, — Серега долил себе пива. — Дело-то нешуточное повесть… Это тебе не рассказ, не новеллы… Здесь одного таланта мало.

— С завтрашнего дня сажусь. Мыслишка есть интересная. Тема, конечно, старовата, даже затасканная малость, но какой лихой поворот в сюжете — пальчики оближешь… Пока трепаться не буду, но что-то среднее между Кортасаром и Стивенсоном. Подростково-интеллектуальное. С такой вещью легче вылезти, сейчас же страшный дефицит на юношескую литературу… Романтика без флера, любовь без секса, философия без зубов…