Самсон Агаджанян - Звезда печали и любви

К пяти часам утра они были на исходной позиции. Танки остановились, а вместе с ними и вся колонна. Командир батальона взглянул на часы. Согласно плану операции, он ждал подмогу с воздуха. Через некоторое время Олег услышал странный гул.

— «Вертушки»! — произнес лейтенант. — Приготовиться!

Десантники, выставив автоматы вперед, ждали сигнала. Олег издалека видел, как комбат по рации разговаривает с «вертушками». Потом он зычно крикнул:

— Вперед!

Боевые машины, обогнав танки, рванулись по направлению к Балабагу. Сначала мчались по руслу реки, потом по канавистым пустырям, проскочив заброшенные поля. Боевые машины, с ходу перепрыгивая через арыки, подминая под себя виноградные кусты, выскочили к глинобитным дувалам. Первая машина попыталась проскочить через глинобитный забор, но от сильного удара о забор многие десантники полетели на землю. Олег, инстинктивно чувствуя опасность, в последний момент ухватился за крышку люка и чудом удержался на броне. Лейтенанта рядом не было. Стряхивая пыль, громко матерясь на водителя, он лез на броню машины.

Просунув полкорпуса в люк, лейтенант заорал:

— Идиот! Ты что, слепой? А ну разворачивай!

Две боевые машины, обогнав их, ушли далеко вперед. Они с трудом развернулись и помчались догонять своих. От бешеной езды у Олега захватило дух. Он, как и все десантники, входил в военную стихию…

Где-то впереди прозвучали робкие выстрелы. Боевая машина с ходу влетела в кишлак. С крыши дома по десантникам ударил пулемет. По броне зацокали пули. Десантники кубарем скатились с брони и, прижимаясь к глиняным заборам, побежали за своим лейтенантом. Тот, обогнув забор, очутился позади моджахеда, который вел огонь по другой машине. Лейтенант Давыдов выхватил гранату, выдернул чеку, кинул на крышу, а сам прижался к забору. Раздался глухой взрыв. Пулемет умолк. Он осторожно выглянул. На крыше было спокойно. Олег вместе с лейтенантом полез туда. Возле перевернутого пулемета лежал мальчишка. Лицо его было залито кровью.

— Вот черт! — покачал головой Давыдов.

Они спустились. Стрельбы не было слышно. Над кишлаком кружились «вертушки». Десантники стали проверять кишлак. В домах на них испуганно смотрели афганские дети и женщины. Ни базы с оружием, ни самих моджахедов в кишлаке не было. Побродив по пыльным и нищим улицам, десантники собрались у своих боевых машин. Пулеметным огнем были убиты два десантника и трое получили ранения. Комбат был в ярости. Он подошел к афганцу, который навел их на ложный след, схватил его за воротник, приподнял и отбросил к дувалу.

— Ах ты мразь! — зло прохрипел он, выхватил пистолет и в упор открыл огонь.

Афганец, вскинув руки, свалился на пыльную землю.

— По машинам! — скомандовал комбат и, не оглядываясь, пошел к своей боевой машине.

Десантники возвращались угрюмые. Не сделав ни одного выстрела, они потеряли двух своих товарищей… После неудачной ночной вылазки больше месяца батальон не принимал участия в боевых действиях.

Однажды, читая истрепанную газету «Советский спорт», Олег очень живо представил себе Иру. Ее губы шептали: «Олег Иванович, вы только верьте мне. Я стану олимпийской чемпионкой!» Он сидел, расстроенный, и не заметил, как к нему подошел командир взвода.

— О чем задумался?

— Помните, я рассказывал о своей ученице? О том, как она мечтала стать олимпийской чемпионкой?

Тот утвердительно кивнул.

— Наши объявили бойкот Олимпийским играм в США. Жаль, мечта ее не сбылась!

— Не горюй. На следующей Олимпиаде станет твоя ученица чемпионкой, — успокоил Давыдов. — Олег, ты ничего не видишь?

— А что именно? — вопросительно посмотрел на взводного Олег.

— Ты что, слепой? Посмотри на мои погоны!

Олег увидел на погоне три звездочки, улыбнулся.

— Поздравляю, товарищ старший лейтенант. Желаю стать генералом.

— Спасибо. Ты лучше пожелай, чтобы мы живыми отсюда выбрались. Ночью идем на задание. Перед взводом поставлена задача: захватить в плен одного главаря банды. По данным афганской разведки, по утрам он заглядывает к своим женам. Мы должны его взять живым. У него в плену находится наш летчик. Наши хотят обменять его на этого «душмана».

— А если живым не возьмем?

— Ничего страшного, и мертвый хорош. Но лучше живым. За него можно орден получить.

— А почему он именно по утрам ходит?