Даннис Харлампий - Селфи на мосту

– Да покупай, потому что я сейчас все равно от радости описаюсь.

Уверенность Анны не подвела ее. Выйдя из ванной, она вручила Максу ламинированную бумажечку с синей полоской, а рядом еле заметная вторая – положительный результат.

– Вот она, первая фотография нашего малыша, – говорит Макс. – Ты просто чудо.

– Это будет мальчик, – улыбается Анна. – Я прям чувствую.

– И не сомневаюсь. Кстати, я тоже тебя люблю, Анютка.

Макс кладет тест в свой портмоне, в секретный кармашек. Ему хочется сохранить эту вещицу, совершенно ненужную, но безмерно важную для них обоих. Вроде бы простая бумажка, но на ней две полоски, будто извещение: сейчас подпишите, а через девять месяцев придите и заберите посылку.

Теперь они чаще гуляют в скверах, по набережной, сидят в летних кафе, наблюдая закаты и широкую магистраль с проносящимися в разные стороны красными и белыми огнями. В эти вечера они постоянно мечтают, представляют красивую будущую жизнь, причем нисколько не выходя за рамки реалий. Макс не строит в голове грандиозные планы, а лишь то, что под силу его возможностям, даже несмотря на тот факт, что он все еще зависит от своего отца и от успехов семейного бизнеса.

Словно на холсте, они написали идиллию, и теперь каждый раз вносят в свою композицию новые краски.

Макс с самого детства жил в коттедже, поэтому прекрасно понимает, что для семейной жизни никакая квартира в центре города не заменит собственного участка с домиком, садом и беседкой, оплетенной виноградными ветками. Во всяком случае так ему всегда казалось. И сейчас он делится этими соображениями со своей супругой, у которой мысли просто кристальным образом совпадают с его мыслями.

– Ты только представь, – говорит Макс, – у нас будет свой домик в пригороде, пусть небольшой, но свой, и главное, красивый. Там будет комната для Матвея, а еще наша спальня, и комната для следующего ребенка, и кухня с выходом на летнюю террасу. Это же круто, согласись!

– Да, это моя сказка, – отвечает Анна, кладя голову на плечо мужа. – А во дворе посадим ели – много елей, и еще много цветов. А за домом, перед террасой, у нас будет маленький пруд. Ты же сможешь сделать такой пруд?

– Конечно, смогу. Все именно так и будет. Я этого очень хочу и обязательно добьюсь, вот увидишь.

* * *

За то недолгое время, что молодые поженились, их быт тоже в какой-то степени изменился. Съемная квартирка преобразилась и теперь по всем показателям походила на семейное гнездышко. Многое они поменяли, что-то докупили, так что от бывшей холостяцкой ночлежки не осталось и следа.

Все их устраивало друг в друге, и даже ссоры почти что не случались. Хотя так начинается у всех.

"Быт, – разговаривал Макс с собственными мыслями, – не такая уж и сложная штука, как ее описывают многие разведенные мужчины, вновь получившие свободу и открытый доступ к легким барышням. А ведь они там уже побывали, и не думаю, что врать-то будут. Странно, но быт совсем не угнетает, а даже, наоборот, радует с каждым днем. Неужели дальше лучше? Или есть какой-то пик разворота? Да нет, наверное, у всех по-разному".

От прежнего Макса тоже практически не осталось и следа. Он бы долго и надменно смеялся, если бы даже год назад узнал, что скоро женится и превратится в правильного и заботливого персонажа на жизненном поприще. В душе он таким всегда и был, просто окружение не позволяло нежничать. Но вот это случилось, и его все устраивало, он чрезмерно радовался, что поменялся. Он реально наслаждался своей новой жизнью – и он, и она наслаждались. Им нравилось все делать вместе. Они вдвоем затеивали уборку, вдвоем готовили, вдвоем принимали ванну, вдвоем ходили в супермаркет за покупками.

А теперь Анна беременна, и Макс не то что пылинки с нее сдувает, а даже упасть им на нее не дает. Он души в ней не чает, и все-все, что они делали до этого вместе, он стремится делать сам. Его чувства к жене настолько нежные, что он готов носить ее на руках с утра до вечера, чем он и занимается, потому что у Анны на шестой неделе начался токсикоз, отчего она стала немного нервной раздражительной.

Рвотные рефлексы одолевают девушку по десять раз на день. Часто она отказывается от пищи из-за потери аппетита, даже несмотря на то, что Макс применяет всю свою сноровку для приготовления изысканных блюд. Ужин она вообще вычеркнула из повседневного рациона, и никакие шедевры кулинарии от любимого не могут соблазнить ее поесть. Она даже в весе потеряла целых пять кило, как бы это неестественно ни казалось.