Сергей Языков - Несерьёзные дети

Рисунки Н. Лазаревой

После шестого урока в восьмом «В» было классное собрание, где говорилось, что скоро экзамены и пора браться за ум. Антон играл в «морской бой» и голосовал, не вникая, за что голосует.

Февральский вечер наваливался на город. Он был темен и холоден. Думалось о неблизком еще лете, о том, что у мамы скоро день рождения и надо где-то достать цветы, а денег — только три рубля, накопленные с завтраков, еще о чем-то думалось.

Потом собрание кончилось, и Антон, выбравшись из веселой и шумной толпы одноклассников, побежал к автобусной остановке. Там уже стоял друг Вовка — они жили рядом и добирались домой всегда вместе.

Старенький холодный автобус уныло тащился по улицам, вздыхая, чихая и охая на выбоинах.

— Жуть! — говорил Вовка. — Как вспомню про эти экзамены — жить не хочется!..

Антон молчал. Он продышал в замерзшем окне глазок и теперь смотрел на проползающие за окном окраинные домики, на их крыши в шапках снега, на трубы, из которых в холодное, темное небо тянулись серые прямые дымы.

Автобус заскрипел, застонал тормозами и остановился.

— Нагорная! — хрипло объявил водитель.

Двери в морозной бахроме с грохотом открылись, ворвался новый холод, а за ним вошли люди: женщина, подталкивая впереди себя толстого от шубы мальчишку; за ней, превозмогая непослушное тело, пьяница с веселыми глазами; последней вошла девочка в ярко-красной шапке и села напротив Антона.

Дверь лязгнула, и автобус снова покатил среди сугробов.

Вовка уставился на девочку в красной шапке и умолк. Так проехали еще одну остановку.

— Красивая! — зашептал Вовка, толкая Антона коленкой. — Посмотри!

— Отстань…

— Нет, честное слово, ты посмотри! Только осторожно! Даже красивей Ленки.

Антон опустил голову и из-под ресниц взглянул на девочку. Так получилось, что глаза их встретились. Антон растерялся, мотнул головой и не сумел превратить свой взгляд в случайный… Так и смотрели глаза в глаза, пока Вовка не захихикал и не сказал:

— Здравствуйте! А вам далеко ехать? — и восторженно лягнул Антона ногой.

Девочка не ответила.

Антон нахмурился и снова отвернулся к окну. Глазок уже затянуло морозной пеленой — ничего не разглядеть за окном.

— Ничего, да? — зашептал Вовка.

— Отвяжись, — буркнул Антон. Он снова украдкой взглянул на девочку. Она смотрела за окно, а Антон смотрел на нее. Долго.

— Пошли! — Вовка поднялся. — Сейчас наша будет…

— Мне дальше, — почему-то сказал Антон.

Вовка хлопнул его по плечу и выпрыгнул на стылую улицу.

Снова ехали, молчали, смотрели украдкой друг на друга.

Потом девочка вышла. Антон — тоже, и, как привязанный, пошел за ней, прячась в ночной морозной тени, и шел, пока она не свернула к домику, укутанному снегом.

Она вошла туда, и окна домика засветились, а Антон остался стоять у калитки.

«Солнечная, 31», — прочитал он.

Нужно было идти домой. И было непонятно, зачем он шел по незнакомой улице за незнакомой девчонкой…

Антон крутнулся на месте, шмыгнул замерзшим носом и зашагал назад, к остановке. Но чем дальше он отходил от Солнечной, 31, тем медленней и нерешительней становились шаги.

Навстречу ему какая-то сердитая женщина тащила за руку упрямого мальчишку. Тот упирался и канючил, что не хочет домой.

— Простите… — Антон обратился к женщине и смутился. — Простите, вы не скажете… Вот в этом доме — Солнечная, 31… Там живет девочка… Вы не знаете, как ее зовут?.. — И окончательно растерялся, узнав в женщине директора своей школы.

— Смирнов? — удивилась та. — Что ты здесь делаешь? И так поздно?

— Гуляю… — смущенно сообщил Антон.

— Это вместо того, чтобы готовиться к экзаменам?!

Мальчишка воспользовался разговором, вырвал ладошку из руки матери, отбежал к забору и спросил оттуда:

— В котором доме?

— Александр! — строго и деловито произнесла директриса. — Немедленно домой! И ты, Смирнов, тоже! В твоем возрасте не за девочками надо бегать, а уроки учить!

— Светка ее зовут! — крикнул Александр. — Она…

— Александр! — перебила его директриса. — Иди сюда!

— Да-а! — капризно сказал Александр. — Все еще гуляют!..

— Александр! Ты слышал, что я тебе сказала? Сию же минуту — домой!

«Бедный Александр!» — подумал Антон, повернулся и зашагал к остановке.