Луиза Эрдрич - Пригоршня прозы - Современный американский рассказ

— Прекрати! — Она слезла с табурета и опять вытащила из-под шали пистолет.

— Господи, — пробормотал он. — Боже ты мой.

Она направила дуло ему в лоб и сказала:

— Бах! Так как меня зовут?

— Как зовут?

— Как зовут.

— Белл… — с трудом произнес он.

— Давай дальше. Полностью. Ты же помнишь.

— Белл… Белл Старр.

— Верно. — Она уронила руку с пистолетом в складки шали. — Мне так больше нравится, чем Анни Оукли.

— Прошу тебя, — сказал Макрэй.

Она отошла в сторону, круто повернулась и направила на него пистолет:

— Я думаю, нам лучше отсюда убраться, а ты как думаешь?

— Возьми машину, — сказал он чуть ли не со злобой, и сам испугался собственного тона.

— Не умею водить, — ответила она просто. — Так и не научилась.

— Господи, — опять вырвалось у него, словно выдох.

— Боже мой, — сказала она, показывая ему пистолетом на дверь. — Трудно поверить, что ты сидел в тюрьме.

Под лучами фар дорога убегала в темноту. Макрэй потерял ощущение времени, расстояния, не замечал дорожных знаков и других автомобилей. Мимо проносились грузовики, впереди вдруг возникали из ничего машины, обогнавшие его. Он смотрел, как вдали исчезают их задние огни, а девушка не переставала наблюдать за ним, спрягав руки под шаль. Долгое время слышалось только, как свистит мимо окон ночной воздух, затем она чуть шевельнулась и переменила позу, подняв одну ногу на сиденье.

— Кстати, а за что тебя посадили?

Он вздрогнул при звуке ее голоса, он не знал, что ответить.

— Ну, не молчи, — сказала она. — Мне скучно. Так за что тебя посадили?

— Я… я избил одного парня.

— И все?

— Да, все. — Ему не удалось скрыть раздражение.

— Расскажи подробнее.

— Просто… избил одного парня. Ничего особенного.

— Знаешь, я его не из-за денег пристрелила.

Макрэй промолчал.

— Я убила его, потому что он отпустил грязную шуточку про сосиску.

— Никаких грязных шуточек я не заметил.

— Не стоило ему этого говорить. Остался бы жив. Макрэй вцепился в баранку.

— Хорошо бы здесь был Дикий Запад. Ты бы хотел?

— Дикий Запад, — пробормотал он. — Да… — Язык еле ворочался, во рту пересохло, и было больно дышать.

— А знаешь, — сказала она, — на самом деле я не из Мэна.

Он кивнул.

— Я из Флориды.

— Флорида, — выговорил он.

— Ага. Только я говорю без южного акцента, потому все и думают, будто я не оттуда. Ты замечаешь у меня хоть намек на южный акцент?

— Нет.

— А вот у тебя есть акцент. Явный южный акцент.

Он промолчал.

— Поговори со мной, — сказала она.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? О Господи…

— Мог бы чего-нибудь спросить.

— Чего-нибудь спросить…

— Спроси, как меня зовут.

Без всяких колебаний Макрэй спросил:

— Как тебя зовут?

— Ты знаешь.

— Нет, не знаю, — сказал он, стараясь ей подыграть.

— Белл Старр.

— Белл Старр…

— Именно.

— Хорошо, — сказал он.

— И на деньги мне плевать. Я охочусь не за деньгами, нет.

— Нет, — сказал Макрэй.

— Я охочусь за приключениями.

— Правильно, — сказал Макрэй.

— Хочу лихой жизни.

— Лихой жизни, правильно.

— Чтобы было весело.

— Весело, — сказал он.

— Хочу все испытать до того, как умру.

— Да, все.

— А ты? — спросила она.

— Да Я тоже.

— Хочешь ко мне присоединиться?

— Присоединиться, — сказал он. — Хорошо. — Он следил за дорогой.

Она чуть наклонилась к нему.

— Думаешь, я вру про свое имя?

— Нет.

— Отлично.

Он почувствовал, что его вот-вот стошнит куском гамбургера, который он съел. Живот свело, голова кружилась. Того и гляди, будет сердечный приступ.

— У тебя глаза большие, как блюдца, — сказала она.

Макрэй постарался чуть прищуриться. Теперь он трясся всем телом.

— Знаешь, сколько мне лет? Девятнадцать.

Он кивнул, покосился на нее и снова уставился на дорогу.

— А тебе сколько лет?

— Двадцать три.

— Ты веришь, что после смерти люди попадают на небеса?

— О Боже, — пробормотал он.

— Слушай, я не собираюсь стрелять в тебя, пока ты ведешь машину. Можем разбиться.

— Ох, — вырвалось у него. — Ох, Господи, помилуй… я никогда раньше не видел, как убивают…

— Ты не заткнешься, а?

Он закрыл рот рукой. Все тело взмокло. Пот стекал по верхней тубе, одежда отсырела.

— Я убиваю не всех подряд, — сказала она.

— Конечно, — сказал он. — Конечно, не всех.

От нелепости этого разговора он чуть не засмеялся вслух. Поразительно, что смех в нем еще не умер, смех был здесь и поднимался вверх по горлу, словно оторвавшийся кусок внутренностей. Всеми силами Макрэй старался сдержаться, но тут сообразил, что смеется как раз она.