Луиза Эрдрич - Пригоршня прозы - Современный американский рассказ

Девятнадцатое августа. Внезапный вопль в трюме. Фрау Ливдхаймер разрешилась от бремени девочкой. Герр Линдхаймер и герр Шлойнинг совершают первое омовение в кубинской воде и нарекают ребенка…

Глаз подымает свой стакан во здравие.

…Иоганна Галвестон Ливдхаймер.

Глаз запрокидывает голову, его кадык три раза резко дергается, и стакан снова пуст.

Несколько человек из Gebiigssanger-bund, певческого общества, поют псалом «Gott ist die liebe» про то, как Бог любит нас, благословляет наших детей, хранит нас всех и ведет в Техас. Hin nach Texas! Туда, в Техас! У каждого во рту кусок сахарного тростника. Они говорят о цветах и птицах, они обнимают друг друга, они улыбаются. Этого Глаз уже выдержать не может.

— Я прихватил брусок покрепче и двинул в трюм, думал, найду пару крыс и пришибу.

Глаз поднимает стакан, и бармен снова его наполняет.

Глаз все время думает, как плохо будет им там, куда они держат путь, — словно дети, полные наивных вопросов. Разгружают поклажу; он принимает ее на причале с мексиканскими ручными тележками. Они взгромождают на тележки горы сундуков с воскресными платьями, словно там есть куца их надевать, и с крестьянским инструментом, словно что-то растет там, в дикой пустыне, в которую он ведет их.

Каждый получает пахотную землю и участок под застройку — прямоугольник рыжей пыли шестьдесят на девяносто футов. Другие колонии — Остина, Девитта, Барнета — дают по лиге земли и два акра под застройку. Глазу в оплату полагается такой же пай.

Глаз поворачивается к шлюхе; тень от полей шляпы скрывает выражение его лица, но она чувствует, что его прыгающий глаз пробегает по ней с головы до ног.

— Но я не такой убогий, я не презираю свою долю. Как сказал один парень в книжке, это упражнение в никчемности.

Ясное дело, он рассказывает им об этих местах. Земля в огне. Она пылает. Вместе с солнцем поднимается горячий ветер и дует весь день. Стрекот саранчи заглушает шум крови в ушах. Земля, насколько хватает глаз, рыжая, засохшая, словно короста. Все, что растет, оно с колючками — мескитовое дерево, опунция, «испанский кинжал». Все, что движется, жалит — муравьи, тарантулы, стоножки, скорпионы и змеи, — любого сорта змеи, из ночных кошмаров любого сорта, и вы не найдете там болотных мокасин, которыми люди пользуются у Мексиканского залива. Зато нет москитов, тут слишком шло вода. Степные змеи движутся быстрее, чем лошадь, бегущая рысью, гремучки — они медленнее, но от них помирают. Глаз рассказывает им об этом все. В страну паразитов вы бредете, вот куда. Оводы откладывают яйца в шкуры лошадей, личинки проникают в желудок и превращаются в червей. Слепни откладывают яйца в ранки от укусов клещей, и через полтора дня вылупляются личинки. Что там растет? Кроме нужды и бедствий? Ну, скажем, маис, кукуруза. У вас будет кукурузный хлеб на завтрак и кофе из жареной кукурузы, маисовая каша к кукурузному хлебу; на ужин — то же самое, еще одна чашка кукурузного кофе; иногда американский заяц — одни кости да жилы, иногда сурок и, если вы достаточно голодны, опунция. Конечно, вы разбросаете семена, что взяли с собой, посеете кукурузу, дыни, бобы, горох — и все это, кроме как кукуруза, сгорит. Посадите апельсиновые деревья и яблони — завянут и умрут.

Он говорит с ними, но, думаете, это вдет на пользу? Послушайте, говорит он им, скот подыхает от жажды. Вы пьете солончаковую воду вместе с лошадью или мулом, на котором пахали, а на полях все выгорает, и вы начинаете мечтать о конине или бифштексе из мула.

Вдова Крюгер — индейцы пришибли ее мужа и уволокли ее дочь, остался только сын. Мальчик повредился в уме от жары, бродил где попало и свалился в яму, курчавую от гремучек, как макушка негра. Глаз был на похоронах. Горячий ветер сдул шляпу вдовы Крюгер в могилу мальчика, на его одеяло — нет деревьев, нет дерева для гробов. Теперь вдова ходит по солнцу без шляпы и ждет, когда мозги изжарятся.

Вспоминая об этом, Глаз ни к кому в частности не обращается.

Но эти люди упорствуют в своей глупости. Господу положено присматривать за идиотами и детьми. Добавьте сюда иммигрантов. Эта люди освобождают рабов-негров в колонии. Они добираются до мексиканцев и объясняют насчет ирригации. Герру Ливдхаймеру удается подстрелить здоровенного старого оленя, и они приглашают ниггеров, мексиканцев и пару старых голодающих индейцев. День благодарения — как у всех пилигримов.

Еще одна безумная идея — она кому хошь могла прийти в голову, все они слишком долго торчат на солнце, — они решают устроить свадьбу, обвенчать каждого с этой новой жизнью. Глаз напоминает им: это свадьба с дьяволом.