Михаил Веллер - Накануне неизвестно чего

Культ не в Кремле. Культ в коллективном бессознательном.

По отдельности мы умные и хорошие люди. Индивидуальные качества, умственные и духовные, у нас нормальные. А вот коллективный разум и коллективная душа – это вопрос другой. Вопрос объективной социологии. Вопрос системный. Если собрать тысячу умных в толпу – не факт, что толпа не окажется дурой. Тысяча святых, собранных вместе, могут такого наворотить, что жуткие грешники от зависти почернеют. Таким образом, у нас редкий талант устраивать себе государство столь милое, что потом выпучиваем глаза, кряхтим и воздух выпускаем с тонким жалобным звуком.

Черепашка с огромным трудом взбирается на дерево, ползет по ветке и падает вниз. Мучительно переворачивается на ноги и в который раз лезет вверх. Сидящая на дереве птица оборачивается к другой: «Не пора ли сказать нашему ребенку, что он приемный?»

Пропорции ума и подлости, благородства и глупости, трудолюбия и наивности, лени и покладистости в масштабе больших чисел не позволяют нам как стасорокамиллионному народу сложиться в справедливое демократическое государство. Уехав в другую страну – любой из нас способен адаптироваться в ту систему. А вот создать самим такую же – шалишь.

А потому 20 лет свободы и надежд надо рассматривать как подарок Истории. Впереди у нас – временные успехи и трудности на пути к последнему падению с дерева. Как жаль тех, кого здесь не было с нами в эти лихие и славные годы – когда в туманном грядущем воображение рисовало берег обетованный.

Хоть пожили. Хлебнули, вкусили, спели. Вот ведь зараза, опять не получилось.

Честь, стыд, нравственность, совесть – разумеется, слова, вышедшие из активного и практического употребления. Гуманитарное ретро, поэтика ностальжи. Но за словами всегда суть – прямо или косвенно. Слово есть лишь вербализация явления. Исчезновение слова из повседневного словаря отражает исчезновение понятия, стоявшего за словом. Каков спрос, таково и предложение.

Это гораздо серьезней, чем может показаться гордым циникам.

Социум имеет три шкалы самонастройки. Это позволяет ему существовать как человеческой организации в отличие от аморфной массы унтерменшей, где действует лишь эгоистическая сила.

Уровень первый – Закон: система императивов и табу, официально сформулированная и предписанная; репрессивные органы надзирают и обеспечивают ее исполнение.

Уровень второй – шкала настройки более тонкая: Мораль. Закон выражает общие правила, но жизнь всегда сложнее и многообразнее. Писаные законы неизбежно дополняются и уточняются в каждом конкретном случае законами неписаными. Они учитывают обычаи, традиции, конкретную обстановку и конкретного человека. Человек может быть неподсуден Закону – но осужден Моралью за свой поступок и поведение. А может быть оплакан сочувствующим обществом – но стать жертвой Закона за его нарушение.

(И вот здесь задача – как это внушить российскому суду?.. – в том, что судить надобно не по Закону, но по совести – в рамках Закона…)

Третий, тонкий уровень настройки – это Совесть. Закон может быть не нарушен, Мораль может не осудить – но внутри себя человек знает, каковы мотивы его поступка, чьи ожидания он обманул, чьей добротой злоупотребил, какие правила Морали формально не нарушил, но в сущности надругался над ними. Чужая душа – потемки. Совесть – это свет Морали в твоей душе. Не прописной морали со стороны – а той, которая живет и дышит внутри тебя и есть часть только тебя самого. Бессильная совесть называется стыдом.

Совесть – это чувство справедливости, когда каждый член социума имеет свой честный шанс, и в результате получается максимум благ для каждого. Совесть – это приписываемое себе всеми религиями: поступать по отношению к другому так, как ты бы хотел по отношению к себе. Это вполне реальная категория, необходимое условие выживания социума.

Отсутствие совести и стыда – означает отсутствие тонкой настройки в социуме. Тогда Мораль перестает на нее опираться, не корректируется ею, становится ханжеской, лицемерной, условной, циничной.

При такой разбалансировке моральной шкалы – Закон обретает бесконтрольную наглость. В зависимости от намерений околовластных групп он являет себя каким хочет, подминая социум под себя, деформируя и в конце концов губя. Закон, не соотносясь с Совестью и нагибая Мораль, превращает социум в волков и овец; далее – расколы, смуты и гражданские войны.