Александр Морозов - Центр

Катя обратила внимание, что в зале совершенно нет компаний, ни мужских, ни женских, ни смешанных. Какая-то раздробленная на парочки, деловитая масса. Ей это решительно не нравилось: просто дешевка, вот что такое — все эти поездки. Хоть и зеркала вокруг, и теплый ветерок завевает занавеску, и интересно знать, с чего это вдруг так решительно и быстро напивается, прямо-таки давится, но не сбавляет темпа Карданов. Чего он нервничает? Нервничает, но… тоже как-то деловито. Что-то общее появилось у него со всей этой заорганизованной, явно нацеленной на какое-то мероприятие массой.

Зал стал пустеть. Быстро, быстрее, еще быстрее, и… в итоге получилось совсем как с очередью к буфету. То есть в несколько минут «гости» очистили помещение. И опять Кате показалось, что, хоть, с одной стороны, это раздробленная масса, но с другой, — какая-то тайная корпорация, действующая по единому шаблону, объединенная единой целью. Катя с любопытством ждала, последует ли Карданов общему примеру. Ну да, конечно! Он отставил недопитую бутылку на середину стола и небрежно этак предложил: «Ну что, пройдемся по палубе?»

Они вышли на палубу и, облокотившись на белые лакированные перила, принялись было действительно обозревать окрестности. Неловко и путано Витя стал вдруг мямлить: «Может, вниз спустимся, в каюту? Ключик нам вручили, так что… осмотрим «апартаменты», что ли? Посидим…» Говорить он не мог, это была какая-то каша словесная, которую он через силу выталкивал изо рта. Выталкивал, давился и вообще вид имел пришибленный, гнусный, заискивающий. Катя собралась было ему толково возразить, что спускаться и сидеть в душной, перегретой за день убогой клетушке два на три метра не имеет абсолютно никакого смысла — что ведь поехали на прогулку, ну вот и будем прогуливаться, сначала по палубе, что в общем-то вовсе недурственно, а потом еще побродим по острову, где намечалась стоянка.

Она собралась было все это толково изложить и еще попенять насчет непонимания им таких простых, очевидных вещей, но тут она оторвалась от обозревания окрестностей и взглянула окрест себя. Взглянула и… никого не увидела, кроме стоящего рядом Виктора да еще высокого старика на корме, увлеченно щелкающего фотоаппаратом проплывающие пейзажи. Палуба была пустынна, теплоход словно вымер. Куда же все подевались? Куда попряталась толпа, осаждавшая сходни, осаждавшая буфет? Не за борт же шагнули сомкнутыми рядами?

Ей стало до истерики смешно. Вот так Витя, вот так прогулочка на теплоходике! Все сразу стало на свои места — и понимающие усмешечки молодых ребят, матросов, поглядывающих на пассажиров там, в порту, перед посадкой, и деловитая быстрота, с которой поглощались в баре вина, и, наконец, отсутствие компаний. Теплоход шел с хорошей скоростью, и палуба ровно вибрировала под ногами.

Как это сказал Карданов: «Ключики нам вручили». В этом и состояла разгадка тайны массовой страсти к водному туризму. В этом и состоял дикий, неправдоподобный комизм ситуации. Неужели Карданов предполагал, что она заранее знала, какова настоящая цель всех этих солидных туристов, всех этих путешественников, дорвавшихся наконец до зашторенных кают? Шут его знает, что он предполагал, ничего, наверное, не предполагал, судя по лицу… Ухватки у него все-таки не те, не профессиональные.

Катя пристально, наслаждаясь ситуацией, в упор смотрела на Карданова. Дальше блефовать, играть в кошки-мышки было невозможно, и… и неужели все-таки он надеялся, что она согласится? Стоял и ждал, поигрывая ключом с пластмассовым брелочком, с вырезанным на нем номером «их» каюты. А что ему оставалось? Не в воду же… Ситуацию надо было как-то разрешить.

— Вы знаете, Витя, — начала она мягко (они всегда обращались друг к другу на «вы», игнорируя бурные протесты и недоумения Ольшанской), — даже если бы я действительно захотела остаться с вами наедине, — вы понимаете? — то уж, во всяком случае, не одновременно с таким сплоченным коллективом, — и она красноречиво кивнула вниз, на палубу. — Что это с вами, на самом деле? Какой дурак вам присоветовал? Я же вам не турецкая крепость, чтобы вы меня штурмовали, как Суворов!

Витя уничтоженно молчал.

Тогда Катя решила помочь ему отыграть назад и, переменив тон, добавила:

— А, в общем-то, хорошо, что поехали. А то, действительно, за город почти не выбираемся. Ну и закончим с этим, давайте отдыхать. И спрячьте этот дурацкий ключ, а то ненароком за борт уроните, потом не рассчитаетесь.