Арчибальд Кронин - Северный свет

— Они такие приличные люди.

— У каждого человека есть своя тайна, Смит.

— Ты думаешь, Пейджи знают?

— Уверен, что нет. И в этом наше преимущество.

Наконец Смит понял, что затевает Най.

— Нет, нет, — поспешно запротестовал он. — Я не могу с этим согласиться. Даже если ты прав, мы не можем… — Он внезапно умолк. Как всегда в минуты волнения, его прошиб пот. Он вытер о колени свои большие безвольные руки. Наступило короткое молчание, Най иронически наблюдал за ним; тогда Смит нерешительно заметил: — Если ты ошибся, последствия будут для нас роковыми. Ведь это же… это было бы подсудным делом, клеветой.

— Успокойся, Смит, — небрежно бросил Най. — Выпей-ка вот это. Я знаю, как тебе доставалось последнее время. Тебе нужно подкрепиться.

— Нет, Лео, я не стану пить. — Он с трудом проглотил слюну. — Сейчас у меня должна быть ясная голова. Ведь если ты прав, то это может… в известной мере… изменить наше положение.

Нечего сказать — изменить! — Най расхохотался так громко, что посетители в баре оглянулись на них. — Мы шли ко дну. А сейчас, при удаче, можем выплыть.

— Нет, нет… не так быстро. Я не хочу торопиться. Прежде всего ты должен сделать для меня одну вещь. Немедленно отправляйся в Слидон и повидай эту девицу. Если только нам удастся добиться признания, тогда… тогда… ну, понятно, что будет тогда.

— Не беспокойся, я повидаю ее, — сказал Най. — Но сначала я намерен связаться с главной редакцией. Я ничего им не скажу… им не надо знать об этом… Только поклянусь, что, если они дадут нам продержаться еще три недели, мы поднесем им «Северный свет» на блюдечке.

Он допил пиво, встал и отправился в газету.

Вернувшись с Корой вечером домой, Дэвид все еще раздумывал над тем, как странно вела себя его жена на концерте. Такого обморочного состояния у нее никогда еще не было, и, хотя в зале было душно, ее объяснение показалось ему отговоркой. Еще во время концерта он своим обостренным чутьем, которое было истинным проклятием его жизни, понял, что беспокойство Коры объясняется присутствием редактора «Хроники», сидевшего как раз позади них. Да и сейчас Кора казалась необычайно угрюмой. Пока она готовила легкий ужин, он ни словом не обмолвился о событиях этого вечера, надеясь, что она заговорит первой. Ее молчание, неестественная рассеянность указывали на то, что мысли ее витают далеко, а это лишь подтверждало его подозрения. Вскоре, сославшись на головную боль, она поднялась к себе. Он еще с час попытался работать — не столько из необходимости, сколько из желания, чтобы таблетки аспирина, которые он заставил Кору проглотить, успели оказать свое действие. Но, когда он пришел в спальню, она все еще не спала, а едва только он лег рядом, обвила его шею руками и с тревожной настойчивостью, которая после того, что произошло в тот вечер, лишь усилила его смятение, прошептала:

— Ты по-прежнему любишь меня, Дэвид?

— Ты же знаешь, что люблю.

Она тесно прижалась к нему.

— Но я этого больше не чувствую.

Он понял, чего она хочет: он чувствовал, как бьется ее сердце, точно птица в клетке: его тоже тянуло к ней, но он решил не уступать и терпеливо сказал:

— Я ведь уже много раз объяснял тебе, Кора. Мне необходимо всемерно укреплять волю. К тому же, так мы лишь больше будем любить друг друга.

— Но это же неправильно. И вредно для нас обоих.

— Нет, нет, это только возвысит и сохранит нашу любовь.

— Я не понимаю тебя… мне это так нужно… особенно сегодня.

— Постарайся справиться с собой, Кора, дорогая… Нас должно связывать не только тело. Надо уметь пренебречь физическим желанием и возвыситься до духовного единения.

— Просто я не нужна тебе, — чуть ли не с горечью заметила Кора, — больше не нужна.

— Да нет же, все и дело-то в том, что нужна. Помнишь, как на днях я отказался от твоих пончиков? А мне так их хотелось.

Она долго молчала, потом тихонько отодвинулась к самому краю постели. Через некоторое время совсем уже другим тоном она сказала:

— Помнишь, ты мне как-то говорил, что тебе вроде бы надоела твоя книга… и я подумала, не съездить ли нам куда-нибудь. Перемена места пошла бы на пользу нам обоим.

От неожиданности он не сразу нашелся что ответить.

— Мне казалось, тебе нравится Слидон.

— О, конечно. Но неплохо было бы побывать и в других местах.

— А куда бы ты хотела поехать?

— Да куда угодно. Ты все обещал, что когда-нибудь покажешь мне Францию. Вот мне и захотелось в тихую французскую деревушку…