Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка (= Infinite jest | отрывок, перевод не завершён)

Кейт Гомперт уставилась в точку за левым плечом врача.

- Я не хотела сделать себе плохо. Я хотела себя убить. Большая разница.

Врач спросил, не могла бы она объяснить, в чем, по ее мнению, здесь разница.

Задержка, предшествующая ответу, была всего на миг дольше, чем пауза в обычном мирском разговоре. Врач не имел представления, на что указывает это наблюдение.

- А у вас тут много разных видов суицидников?

Ординатор не стал уточнять, что Кейт Гомперт имеет в виду. Она удалила одним пальцем какое-то вещество из уголка рта.

- По-моему, должны быть разные виды суицидников. Я не из тех, у которых ненависть к себе. Тип, который типа «Я дерьмо и миру будет лучше без несчастного меня», который думает так, а сам все представляет, что все скажут на его похоронах. Встречала таких типов в отделениях. Несчастный-я-ненавижу-себя-накажите-меня-приходите-ко-мне-на-похороны. А потом показывают фотки 20х25 своей дохлой кошки. Это все хрень, сплошная жалость к себе. Это хрень. У меня нет особых проблем. Меня не завалили на экзамене, не бросили. Эти типы. Вот они делают себе плохо. - и все при этой интригующей, тревожной комбинации пустой маски лица и обыденно оживленного разговорного тона. Кивочки врача были задуманы не как ответы, но как поощрения продолжать: Дрецке называл их Моментумизерами.

- Я не особенно хочу делать себе больно. Или, типа, наказать. Я себя не ненавижу. Просто хочу, чтобы меня выпустили. Больше не хочу играть.

- Играть, - ободрительно кивая, черкая короткие пометки.

- Я хочу просто потерять самосознание. Я совсем другой тип. Хотела перестать себя так чувствовать. Если бы я могла просто впасть в реально длинную кому, так бы и сделала. Или пройти шоковую терапию и стряхнуть с себя все, тоже так бы и сделала. Вместо таблеток.

Врач записывал с великим усердием.

- Последнее, чего я хочу, - это боль. Я просто больше не хотела так себя чувствовать. Я не верю... не верила, что это ощущение уйдет. Не верю. До сих пор. Лучше ничего не чувствовать, чем это.

Врач смотрел с живым, но и отрешенным интересом. Его глаза казались чрезвычайно увеличенными за привлекательными, но толстыми очками, оправа которых была стальной. Пациенты на других этажах во время обходов иногда жаловались, что им иногда кажется, будто они в банке, а он пристально изучает их из-за толстого стекла. Он говорил: «А ощущение желания прекратить твое ощущение смертью, таким образом?..»

Она вдруг затрясла головой - неистово, сердито.

- Ощущение - это почему я хочу смерти. Ощущение - причина, по которой мне хочется умереть. Я здесь потому, что хочу умереть. Вот почему я в палате без окон с решетками на лампочках и без замка на туалете. Вот почему у меня забрали шнурки и ремень. Но вот я заметила, что ощущение-то они не забрали, да.

- Ощущение, о котором ты говоришь, то же самое, что ты чувствовала и при других припадках депрессии, Кэтрин?

Пациент ответила не сразу. Она вытянула одну ногу из кроссовка и коснулась голой ноги носком другого кроссовка. Ее глаза следили за ее действиями. Беседа, кажется, помогала ей сосредоточиться. Как и большинство депрессивных пациентов, она лучше функционировала во время сосредоточенной деятельности, чем в стазисе. При обычном парализованном стазисе пациентов разжевывал на части их собственный разум. Но помогать им отыскать занятия, чтобы сосредоточиться, всегда требовало титанических усилий. Большинство ординаторов находили пятый этаж депрессивным местом для практики.

- Я, наверное, пытаюсь понять: то ощущение, о котором ты говоришь, ассоциируется у тебя с депрессией?

Ее взгляд переместился.

- Вы его так называете, да.

Врач несколько раз медленно щелкнул ручкой и объяснил, что ему сейчас интересней узнать, как она сама называет это ощущение, ведь это все же ее ощущение.

Продолжилось изучение движений ноги.

- Меня бесит, когда люди так его называют, потому что я всегда думала, что депрессия - это когда очень грустно, становишься тихий и меланхоличный, и просто сидишь у окна и вздыхаешь, или лежишь и в потолок смотришь. Состояние, в котором на все наплевать. Такой унылый вариант состояния покоя, - теперь она казалась врачу решительно оживленней, хотя все еще как будто не могла ответить на его взгляд. Дыхание снова участилось. Врач вызвал в памяти классические случаи гипервентиляции, характеризующиеся карпопедальными спазмами, и напомнил себе внимательно наблюдать за руками и ногами пациентки во время беседы на предмет признаков тонического сокращения, в случае которого следует назначить кальций внутривенно с процентным содержанием соли, которое нужно будет быстро уточнить по конспектам.