Татьяна Булатова - А другой мне не надо

– Только попробуй, – проворчал Анатолий и шутливо ткнул сына кулаком под ребра. – Уважай отца, щенок. И вообще – ты же съехал?!

– Тебе показалось… – ухмыльнулся Игорь и повис на турнике.

– Понятно, – пробурчал Гольцов-старший, снял с зарядки сотовый, нашел номер Мельниковой и переименовал его: «НЕ БРАТЬ».

Точно такая же мысль пришла в голову и Анне. Но потом она подумала, что Мельниковой будет слишком много чести, и оставила все, как есть. «Все равно еще встретимся», – была уверена Гольцова, и как в воду глядела. Встретились они ровно через полчаса. Жанна поджидала ее возле своей машины:

– Ты че, на своих двоих? Может, подвезти? Я – в Дмитровку.

– Счастливого пути, – выдавила из себя Гольцова и приостановилась возле бывшей подруги.

– Твое? – Жанна протянула ей каучуковый шнурок с улиткой. – Во дворе нашла, как раз под твоими окнами. Богатая, что ли, такая – золотыми бирюльками швыряться?

– Это бижутерия, – еле заметно улыбаясь, произнесла Аня и не удержалась, добавила: – Добилась чего хотела?

– А че случилось-то? – безуспешно пытаясь поднять брови, цинично поинтересовалась Мельникова.

– Ты села между двух стульев, – жестко сказала Гольцова, внимательно глядя ей в глаза.

– Я не села, Аня, дорогая, я сижу. – Жанна демонстративно размахивала каучуковым шнурком, словно провоцируя Анну на более резкий разговор.

– Вот и сиди, – посоветовала ей Гольцова и спокойно направилась к арке, чувствуя на себе мельниковский взгляд.

– А с этим что делать?! – прокричала ей вслед Жанка и затрясла шнурком.

– Что хочешь, – отозвалась Анна. – Можешь себе на память оставить.

– На хер мне эта бижутерия нужна! – возмутилась Мельникова. – Отдам Деревяшкиной: чего добру пропадать! В хозяйстве все сгодится, – пробормотала она и перезвонила Николаю Николаевичу, предупредила, что выезжает.

– Не лихачь! – предостерег жену Мельников и поинтересовался, взяла ли та ключи от дома.

– Хватит делать из меня дуру! – заорала на него Жанна, но, завидев выходивших из подъезда отца и сына Гольцовых, тут же нацепила на себя самое приветливое выражение и помахала им рукой: – Приезжайте в Дмитровку!

– Обязательно! – с сарказмом ответил ей Игорь и тут же обернулся к помрачневшему отцу: – У них что? Развод и девичья фамилия?

– У кого? – не понял Гольцов.

– У мамы с тетей Жанной…

– С чего это ты решил?

– А то бы ты так себя вел, если бы ничего не было. Вы ж вроде друзья.

– Бывшие друзья, – уточнил Анатолий и повернул ключ.

– Бывших друзей, пап, не бывает. Это враги, – со знанием дела прокомментировал Игорь отцовское высказывание и пристегнулся.

– Не драматизируй, пожалуйста, – усмехнулся Гольцов и мысленно поблагодарил судьбу за сегодняшнее утро, убеждавшее в том, что жизнь обязательно наладится и будет все как раньше…

«Не будет!» – в унисон с мужем размышляла Анна Викторовна Гольцова, внимательно вглядываясь в лица всех тех, кто сидел на утреннем совещании у губернатора. Поднимаясь к Вергайкину, она больше всего боялась столкнуться с Бравиным. Но, увидев его разговаривающим с губернатором, сразу успокоилась: «Этот справится». Действительно, в поведении Руслана Викентьевича не было никакой нервозности, он производил впечатление уверенного в себе человека, с добротной правильной биографией и открытым сердцем. Почувствовав на себе взгляд Анны, Бравин не стал делать вид, что они незнакомы, и приветливо кивнул, не задумываясь о реакции окружающих.

Все шло своим чередом. В полном благодушии сидел возле песочницы отставной майор Владимир Серафимович Алпатов, любовавшийся внучкой, то и дело призывавшей деда «попробовать куличик». В приемной Информационного департамента призывно блистала своей удивительной красотой Вика Долгановская. Через стену от нее, мечтая о завершении и так укороченного рабочего дня, корпел над губернаторской речью, посвященной празднованию Дня города, низкорослый и любвеобильный Сальманский. А в другом учреждении – преданная Ксения Львовна Иванкина, шевеля губами, вычеркивала из списка запланированных дел те, что были выполнены на этой неделе.

– Хотите уйти пораньше? – предложил ей начальник и заговорщицки подмигнул. – Я бы подвез…

– Ни в коем случае, – категорически отказалась принципиальная Ксения Львовна, довольная тем, что снова в той или иной форме облегчила жизнь дорогому Анатолию Ивановичу.

– Спасибо вам. – Гольцов и правда был искренне признателен этой женщине, но солидарности проявлять не стал и покинул налоговую ровно в тот момент, когда стрелка часов показала – рабочий день на сегодня подошел к концу.