Галина Лифшиц - Девочка по имени Ривер (сборник)

– Нет. Так не пойдет. Мы вот как поступим. Дадим ему дня три на обустройство. Потом ты, Аль, сбегаешь и пригласишь к нам на обед, на пироги. Ну, для знакомства. Тогда и поговорим. От пирогов люди добреют.

– Я одна не пойду. Мариша вернется, тогда и сходим вместе, – отказалась дочка.

– Тоже правильно. Но Маришка с Федором вот-вот подъедут.

– Как там его палец, все забываю спросить? – отозвалась Варя.

– Зажил палец. И кошку смогли осмотреть. Бешенства, к счастью, не оказалось. А все остальные ее бродяжьи болячки Федор обещал подлечить. Все в порядке. Так что напечем пирогов и устроим пир на весь мир, с соседом познакомимся, – радовалась Маруся.

– А если он не пойдет? – встревожилась Алька.

– Ну, тогда сами пироги съедим. Ему же хуже, – пожала плечами Варя.

На том и порешили.

Впервые за несколько месяцев Даниил чувствовал себя счастливым. Дом дарил ему удивительный покой. Не дом, а настоящий подарок судьбы. Он словно вернулся в юность, когда жил с верой в грядущее счастье и со светом в душе. Он сказал себе, что не станет ничего менять. Оставит эту громоздкую основательную мебель послевоенных времен, и кресла-качалки на веранде, и резной буфет на кухне, все-все-все. Бригада уборщиков навела чистоту. Дом ожил. В нем пахло свежестью, деревом и зеленью запущенного сада.

Даня сделал несколько пометок насчет первоочередных дел: провести Интернет, подправить крышу (она прохудилась над верандой), вызвать садовника. Все остальное его пока устраивало.

– Проблемы будем решать по мере их поступления, – сказал он кошке, по-хозяйски разлегшейся на кухне. Про кошку он понял сразу, хорошо зная кошачьи нравы. Наверняка не захотела жить в другом месте. Он заметил блюдце на крыльце, когда еще впервые осматривал дом. Кто-то о ней заботился. Кошка ему обрадовалась. Сразу принялась ходить вокруг, тереться, мурлыкать. Признала в нем хозяина? Или обрадовалась живой душе? Он-то ей был очень и очень рад. Будет с кем поговорить вечерами.

– Как же тебе тут жилось одной?

Кошка пристально смотрела на него, вслушивалась в звуки речи.

– А зимой что с тобой стало бы, подумала? Замерзла бы.

Он вспомнил о зиме и пошел посмотреть, есть ли в сарае дрова. Дрова были, но надо бы запастись на целую зиму.

– Будем тут жить, печки топить, на лыжах ходить.

Кошка мурлыкнула. Она ходила за ним неотступно, словно не веря своему счастью.

Даниил подумал, что, собственно, впервые за долгие-долгие годы живет совсем один. Он по натуре человек семейный. Но… сколько можно делать попыток? Не везет ему с семьей. С семьями. Больше он не позволит себе остаться у разбитого корыта. Вот они с кошкой – семья. Два живых одиноких существа уже не одиноки. Будет о ней заботиться. Еще собаку заведет. Он давно хотел собаку. И потечет жизнь правильная, спокойная. В трудах и одиноких прогулках.

В доме раздался резкий звонок. Он даже вздрогнул от неожиданности. Выглянул в окно: у калитки стояли две девушки. В одной из них узнал он ту, что принесла ему тогда ключ от дома. Дочка его первой любви. Легкая у нее рука.

Он распахнул дверь:

– Проходите, пожалуйста!

Девушки вошли. Старшая сразу заметила кошку у ног нового соседа.

– Вы ее приютили? Спасибо вам! Она упертая такая. Маруся, сестра, все время ее к нам жить звала, кормила. А она ни в какую. Наверное, вас ждала. Кошки всё заранее знают.

– Не всё, – сказала младшая. – Не всё знают, Мариш.

– Не будем спорить, Аль, мы же не за этим сюда пришли.

Даниил любовался гостьями. Вот как оказалось: у Маруси есть младшая сестра. Намного младшая. Похожа на нее. И – другая. Вот бы посмотреть, какая теперь Маруся. Он же видел лишь силуэт в ореоле солнечных лучей.

– Здравствуйте! – вспомнила наконец обязательные слова приветствия Алька. – Мы пришли, чтобы пригласить вас завтра на обед. На пироги. Мама будет пироги печь и велела вас пригласить.

– Мы с Копыловыми очень дружили. И с вами хотим дружить, если вы не против, – продолжила Мариша.

– Кто же может быть против пирогов? – улыбнулся Даня. – Я обязательно приду завтра. С огромной благодарностью.

– А вы дом ломать не будете? – спросила Алька.

– Ни в коем случае! – успокоил Даниил. – Все здесь будет, как и было. Только сад расчищу. И починю кое-что. Я влюбился в этот дом. Зачем же ломать.

– Ура! – сказала Аля, просияв. – Вы – очень хороший! Я рада, что вы здесь будете жить.

– И я рад! – кивнул Даня.

Девчонки убежали. А он улыбался и думал о цене человеческих решений. Ведь говорил себе: заживет, ни с кем общаться не станет. А получается, что некуда деваться. И – мало ли что еще будет?