- Я с этим не согласна, - категорично возразила я.
- Это потому, что ты ещё маленькая, - улыбнулась Еваниэль.
- Нет, я уже взрослая, - возмутилась я.
- Ладно, не будем спорить, вернёмся к этому разговору года через три, но помни, я всегда, если понадобится, помогу тебе советом или делом.
Я не придала большого значения этому разговору, а стала активно бороться с родителями за право проживать отдельно от них, мотивируя это тем, что Академию я закончила, физически созрела, у меня появилась личная жизнь, и я вполне самостоятельно себя материально обеспечиваю. Но родителей не удавалось переупрямить. Мне было заявлено, что правила для всех одни. Несовершеннолетний не может жить самостоятельно, без опеки взрослого. И не надо приводить в пример наших, выросших в Эльфийском Лесу, орчанок, у них совершеннолетие в двадцать пять лет и потому, что продолжительность жизни у них короче, и к этому возрасту, они созревают не только физически, но и психически. А эльфийки совершеннолетия и полной зрелости достигают только к сорока годам, да и то, для многих личностей и этот срок под вопросом.
Я, со слезами на глазах, жаловалась Лазарэлю на жестокое отношение ко мне родителей, ища сочувствия. И тут он рассказал мне, что очень редко, но всё-таки бывают случаи, когда несовершеннолетняя эльфийка уходит из родительского дома, выйдя замуж и перейдя под опеку мужа. Он заверил, что очень любит меня, мечтает прожить вместе всю оставшуюся жизнь и, если я решусь стать хозяйкой в его доме, будет безмерно счастлив.
Выйти замуж за Лазарэля - такой вариант мне показался самым желанным. Меня устраивали наши отношения. Я никакая не Дармия для него, чего всю жизнь опасаюсь, а значит, наша любовь более свободная - без зависимости с его стороны и без ответственности с моей.
Сейчас мне стыдно вспоминать, как, не желая слушать никакие аргументы родителей, брата, сестры, Учителя, что не надо спешить с таким важным решением, упорно и агрессивно настаивала на замужестве с Лазарэлем. Итаки добилась своего.
В начале нашей совместной жизни с Лазарэлем, я была счастлива. Ходила гордая, довольная собой, дескать, вот я какая самостоятельная, настойчивая, не опускающая руки, как бы трудно ни было достичь задуманного. И добилась любви желаемого мужчины, и, наперекор родителям, совместной жизни с ним. Свысока поглядывала на сверстниц - вот, какая я уже взрослая! Радовалась, что любима, и млела от его обращения ко мне - 'Сокровище моё'. Даже его тотальная ревность ко всему: моим близким, музыкантам, увлечениям, - всё это казалось мне проявлением его любви.
Наверное, в словах 'жизненный опыт' есть смысл. У Лазарэля он был, а у меня нет. Я даже не заметила, как он сузил круг моего общения и интересов, целенаправленно подчиняя и приковывая меня к себе. Он хотел, чтобы я пела только для него, ревниво ограничивал моё участие в концертах, где на меня смотрит множество глаз. Заверял, что мы не нуждаемся в моем зароботке, он сам, без проблем, обеспечит меня всем необходимым. Особенно его бесило моё тесное общение с гномом и орком в моей музыкальной группе. Когда я впервые отчётливо поняла его брезгливое презрение к представителям других рас, то в шоке спросила:
- Но я сама полукровка, как же ты тогда можешь меня любить?
- Твоя мать относится к той расе, смешение с кровью которой можно гордиться. Её внешность, хоть и отличается от нашей, но не отталкивающая, она умна, а знаниями и умениями, которые достигла её раса, можно только восхищаться.
Постепенно, что бы не злить Лазарэля и не ссориться с ним, мои репетиции к концертам, да и само участие в них, сошли на нет. На попытки Рона, Маркуса и Такисарэля выяснить, что происходит, я не решалась рассказать правду и нарочито безмятежно уверяла, что пока мне это не интересно, и нам надо сделать перерыв в выступлениях. Так, наша группа распалась.
Даже моего ездового ящера пришлось отдать в пользование Александрэля, так как мне стало некуда на нём ездить. А участвовать в гонках мне, Лазарэль категорически запретил, потому что этим я подвергаю себя опасности.
Все мои попытки к сопротивлению и самостоятельности Лазарэль воспринимал, как вздорные капризы, которые его раздражали, а любое проявление с моей стороны слабости и покорности поощрял нежными словами и чувственными ласками. Он сердился, когда я произносила 'я сама' и был готов исполнить любое желание, когда я в шутку обращалась к нему со словами 'мой Повелитель'.
Он контролировал каждый мой шаг, каждый мой вздох, а его забота обо мне не знала границ. Стремясь создать мне в быту максимальный комфорт во всём, обеспечить всем самым лучшим, взамен он требовал демонстрации полной зависимости от него. С ним было хорошо в постели, но все остальное время превращалось в бесконечное противостояние и взаимное недовольство.
Читать дальше