Крас Алин - Превыше Магии. Книга четвертая

Я не мог поверить в ее виновность. Даже, если предположить, что она хотела вернуть наши отношения и искренне заблуждалась в том, что это возможно, это же не может быть мотивом для такого, безумного по своей жестокости, поступка?! Да и какие у нее могли быть заблуждения в отношении меня? Ведь я же категорично заявил, что не хочу быть с ней. Быть вместе, это ведь всегда выбор двоих, и какой бы выбор не сделала она, я выбрал другую. Скорее всего, это, все-таки, нелепое случайное совпадение, не Белиндаэль, а кто-то другой покушался на жизнь Эли.

Но я решил, что должен исключить всякие сомнения. И прежде чем разыскивать и проверять каждого воина, купившего яд Свирепого Аспида, вечером, третьего дня моих поисков, я отправился в дом Белиндаэли.

Активировав сигнал посетителя, я стоял у калитки в сад и равнодушно рассматривал дом, который когда-то был моим. Я и тогда-то не был к нему привязан, а сейчас и подавно. То время казалось мне теперь таким далеким, пережитые в нем страсти наивными, проблемы надуманными. Только рядом с Эли я познал, что женщина может вызывать не только сексуальное влечение, зачастую удерживая этим крепче канатов, но и всю возможную глубину душевной привязанности, безоговорочного доверия, желания опекать, заботиться и ставить ее интересы выше своих.

Белиндаэль, выйдя из дома, направилась ко мне, и, открыв калитку, с лучезарной улыбкой сказала:

- Я надеялась, что ты откликнешься на мои слова и поймешь, что первая любовь никогда не бывает бывшей.

- Пригласишь на бокал вина? - спросил я ее, улыбнувшись в ответ, хоть на сердце и лежал тяжелый камень сомнений и подозрений.

Мы сели в кресла около камина с бокалами вина. Белиндаэль что-то сладкоголосо щебетала. Я, не слушая ее, прикидывая, как буду оправдываться за свои противоправные действия перед Белиндаэлью и неизбежным судом Совета Старейшин, если, в итоге, выяснится невиновность Белиндаэли. И все же, я не испытывал никаких мучительных угрызений совести и никакого страха перед возможным наказанием. Ради безопасности моей Малышки я готов на все, а сейчас ни одного другого подозреваемого у меня нет. Оправдаюсь как-нибудь и буду искать убийцу дальше. И, если понадобится, взломаю ментальный щит не только Белиндаэли, но и всех, кто попадет под подозрение.

- ...говорят, твоя гномка все еще жива, но спасти ее не может даже Пионарэль, - услышал я слова Белиндаэли, и стряхнул оцепенение.

- Да, - согласно кивнул я, внимательно посмотрев ей в глаза и следя за реакцией. Я не столько увидел, сколько ментально почувствовал секундное торжество, промелькнувшее в ее взгляде. Или показалось?

- Не знаю, как тебя утешить, - поставив бокал вина на пол, пересаживаясь ко мне на колени и обнимая за шею, прошептала она мне в губы. - Возможно, я могу ее заменить?

Обняв ее и прижав к груди, я мягко накрыл ее губы своими. Она развернулась на моих коленях, обхватив меня ногами и нетерпеливо заерзала. Я углубил поцелуй, исследуя языком ее рот. Белиндаэль, издав довольный стон, положив свою руку на мою грудь, и, проведя ею вниз, запустила ее в мои штаны и убедилась в наличии естественной мужской реакции.

- Хочу тебя, - прервав поцелуй, хриплым от волнения и желания голосом сказала она.

Положив свою ладонь на ее теплый, нежный, шелковисто-гладкий затылок, я зафиксировал ее голову. Другой рукой крепко обнял, удерживая ее тело. Прижался к ее лбу своим, закрыл глаза и рванулся в ее сознание.

Она, быстро поняв, что происходит, попыталась вырваться. Одновременно ставя ментальный щит. И когда ей это не удалось, призвала свой Дар Огня. Но я не дал ей возможности сформировать файрбол, блокируя ей доступ к этой стихии. Тогда она снова бросила все свои силы на возведение ментального щита. Лучше бы она этого не делала. Ломая его, я краем сознания, отстраненно, слышал ее крик боли. Но мне было не до этого, я искал. Искал ее мысли, чувства и воспоминания, связанные со мной и Эли. А найдя, ужаснулся увиденному.

Все эти долгие годы, что мы были врозь, Белиндаэль часто вспоминала меня, всегда с чувством удовлетворения отмечая, что я все еще один, и у меня нет постоянной пары. Она была искренне убеждена, что это потому, что я до сих пор люблю ее. И никакая другая женщина не может мне ее заменить. Это тешило ее самолюбие, повышало самооценку, порождало чувство превосходства над другими, добавляло эмоциональную остроту в ее жизнь. С появлением в моей жизни Эли, она восприняла ее как соперницу, которая отнимет у нее те чувства и краски жизни, которыми она так дорожила. Мои же чувства и желания вообще в расчет не принимались. Ей был нужен не я, а уверенность, что мое сердце принадлежит ей. И вдруг, какая-то гномка осмелилась лишить ее этого. Белиндаэль не захотела с этим смириться и направила все свои усилия на попытку меня вернуть. Когда она увидела, что у нее это не получается, тогда эта навязчивая идея, вернуть меня во что бы то ни стало, и приобрела болезненный характер, нарушая сон и аппетит. Со свойственной ей бескомпромиссностью, упорством, энергией, эгоизмом, не считаясь ни с чем, в том числе с моралью и традициями эльфов, она стала обдумывать варианты, как навсегда избавиться от, как она считала, соперницы. Я сам натолкнул ее на мысль об убийстве, неосторожно сказав, что только смерть может разлучить нас с Эли. Понимание того, что тогда может погибнуть и моя дочь, ее не остановило, скорее, даже вызвало удовлетворение, что еще на одну соперницу, посягающую на мое внимание и мои чувства, станет меньше. Я увидел, как она долго и тщательно готовилась к убийству, продумывая все детали так, чтобы подозрение не коснулось ее. Как она с трудом заставила себя перестать караулить меня на улице, делая вид, что смирилась с моим выбором. Как сама трижды выходила в лес на охоту на Свирепого Аспида, но тут ей не повезло, выследить его не удалось ни разу. Как хотела попросить купить яд своего бывшего любовника, но затем решила, что это больший риск, чем купить яд самой. Как скрытно выслеживала Эли, в надежде застать ее одну. Как долго ей это не удавалось, все больше и больше выводя из себя. Как она обрадовалась, наконец, увидев Эли без сопровождения. Как последовала за Эли к дому Стеламэля и с нетерпением ждала ее выхода. Как занимала удобную позицию для выстрела из духовой трубки. Как была счастлива, решив, что дело сделано, и теперь ей остается только, под предлогом утешения меня, втереться в доверие и снова заставить думать только о ней.