Крас Алин - Превыше Магии. Книга четвертая

Потерявшись во времени и пространстве, я наблюдал за самым загадочным чудом во Вселенной - завораживающим процессом формирования новой жизни.

Из этого состояния меня вывел встревоженный, настойчиво зовущий голос Эли:

- Александрэль... Александрэль... что случилось?

- Ты беременная, радость моя, Малышка ненаглядная, - не в силах удержать восторг, со счастливой улыбкой от уха до уха, ответил я, выйдя из транса. И наклонившись, нежно поцеловал ее животик.

- А кто там? - с испугом, недоверчиво спросила она. И уже принимая эту новость, заволновалась: - Мальчик или девочка? Эльф или гном? А на кого похож? И как себя чувствует, ему так же плохо, как мне?

- Чувствует себя хорошо. Растет прямо на глазах. А кто, пока не могу ответить, еще слишком крошечный, надо подождать несколько дней.

- Ты рад? - обеспокоенно спросила она. - Сейчас, наверное, не лучший момент для этого?

- Я счастлив. А для рождения детей все моменты прекрасные, отодвигая любые препятствия на задний план, - ответил я, целуя ее в пухлые губки.

И в самом деле, я восхитился и обрадовался тому, что мы совместимы. Что у меня будет ребенок - продолжение меня и Эли в будущем. Тому, что моя Малышка теперь от меня никуда не денется, ведь ребенок очень мощная привязка для женщины к отцу ее ребенка. Не то чтобы я в ней сомневался, скорее, все ее сомнения в нашем совместно будущем, теперь рассеются.

- А как к этому отнесутся твои близкие? - с робостью спросила она.

Да, мне придется еще немало потрудиться, чтобы преодолеть ее неуверенность в себе и привитый ей окружением, комплекс собственной неполноценности. А сейчас надо разъяснить ей кое-что.

- Любовь эльфов к детям, в большинстве случаев, несмотря на отсутствие внешних ее проявлений, на самом деле не знает границ, - начал я свой рассказ. - Дети для эльфов высшая ценность, которую мы бережем и защищаем даже ценой собственной жизни. Еще бы! Дети у нас такая редкость, сокровище, которое получает не каждый. Эльфы фанатичные родители. Пока дети не достигнут своего совершеннолетия, родители трясутся над ними и преданно, неистово опекают. Правда, когда дети вырастают и становятся самостоятельными, родительский инстинкт постепенно затухает и все интересы, направленные на детей, и тесная эмоциональная связь с детьми ослабевают. Родители начинают вновь жить собственными интересами. Нельзя сказать, что происходит отчуждение, но родственные узы истончаются. Но, пока этот момент не наступил, эльфы за ребенка, хоть своего, хоть чужого, любому, кто несет угрозу, сердце вырвут. Это тебе не орки, которые с их безумной скоростью размножения, детей не ценят, - объяснил я ей. - А теперь, давай немножко попьем и покушаем. Тебе нужны силы, а ребенку питание, - сказал я, чуть-чуть стимулируя работу ее желудка, вызывая аппетит и добавляя организму жизненной энергии, улучшая общее состояние.

Уже перед сном, когда Эли стало лучше, мы вновь обсудили ее беременность, все больше и больше осознавая случившееся, проникаясь любовью к будущему ребенку и чувством ответственности перед ним. И встал вопрос. Когда нам уходить в Эльфийский Лес? Сейчас, несмотря на предстоящие трудности долгого, непростого пути? Или дождаться родов здесь, не подвергая риску Эли и малыша? После некоторых колебаний решили, что если состояние Эли улучшится, и беременность будет проходить легко, то мы уйдем в Эльфийский Лес вскоре, пока срок беременности небольшой.

Утром мы рассказали Хоркису и Уме о случившемся и о наших планах на возможный скорый уход из Гномьих Гор. Они оба искренне порадовались за нас. Хоркис еще и был доволен, что скоро покинет надоевшие и опостылевшие Горы, где ему было скучно, тесно и душно в ограниченном, замкнутом пространстве жилища, а горный ландшафт навевал мрачное уныние.

Ума, хоть и растревожилась поначалу, но, в общем-то, уже давно была психологически готова покинуть родные Горы, поэтому вскоре успокоилась.

А мое сердце пело. Я со всей очевидностью осознал, что не просто влюблен, как когда-то в юности, а люблю так глубоко и горячо, что Эли стала моей единственной, смыслом моего существования, радостью, счастьем. Я испытывал небывалый душевный подъем, чувствуя, что вот оно, то главное, что я получил в своей жизни, придя сюда, в Гномьи Горы. Любимую женщину и, пусть еще не рожденного, своего ребенка. А все остальное - моя магическая мощь, давшая мне возможность усмирить взорвавшийся Мир; раскрытый секрет гномьих артефактов; полторы сотни спасенных гномов; огромное состояние в виде кристаллов-накопителей - все это, теперь, оказалось второстепенным. Внутри все болезненно сжималось от одной только мысли, что я мог отказаться от похода сюда, в Гномьи Горы, и пройти мимо ждавшего меня тут счастья.