Рейнолдс Прайс - Земная оболочка

Мы старались на совесть. Когда через полчаса пришла мама, мы оба сидели, уткнув нос в книгу, а когда она спросила про тебя, Кеннерли ответил, что ты пошла за чем-то к Кэт Спенсер. Она сначала поверила, спустилась вниз и сказала об этом отцу, но когда прошло тридцать минут, а ты так и не появилась, — мы к тому времени вернулись на веранду, — он встал, зашел в дом и надел шляпу; мама спросила: «Куда это ты собрался?» — а он ответил: «К Спенсерам». Так мы и сидели, слушая маму, которая говорила без умолку, а потом услышали шаги отца на тротуаре, и я подумала: «Кажется, так бы его и убила». Но я осталась на веранде ждать, и он подошел и остановился возле меня — я сидела на ступеньках. Насколько я могла различить в темноте, он старался заглянуть мне в глаза, а потом сказал: «Рина, я тебе ничего не сделаю», — и я ответила: «Хорошо, папа!» И тут он спросил: «Она убежала?» Я ответила: «Да, папа!» Мама спросила: «С Форрестом?» — и я опять ответила: «Да». Все молчали. Довольно долго никто не двигался с места. Потом мама встала, поцеловала Кеннерли и меня и пошла спать, ничего не сказав нам. Вслед за ней и папа пошел в дом и, по-видимому, разделся и лег, так и не зажигая лампы. Правда, не исключена возможность, что он просидел всю ночь в темноте, обдумывая случившееся (мы слышали, как они с мамой обменялись несколькими словами, то есть мы слышали их голоса, но слов не разобрали). Но говорили они спокойно и скоро замолчали. Тогда и мы пошли ложиться, предварительно заперев двери — впервые нам доверили это ответственное дело — и проспали всю ночь до утра.

За завтраком все было как обычно, только в конце, когда Сильви обносила нас последней порцией оладий, отец сказал ей, чтобы она позвала Мэг и пришла сама. Обе они явились и встали у буфета, и он сказал: «Теперь у нас новое правило, которое прошу строго соблюдать. На время мы вообще забудем о ее существовании. Не будем упоминать ее имени и говорить о ней». Все кивнули, и мама пустила слезу. В тот же вечер мы пошли в школу на выпускной акт. Тебя там поминали.

С тех пор все идет по плану. Кеннерли уехал к месту службы, пишет, что работу свою ненавидит, но мы это заранее знали. Папа много работает, мама чувствует себя неважно, у нас уже началась жара. Я-то люблю такую погоду, и спать одной в кровати куда прохладней. Если что-нибудь случится, я тебе напишу.

Твоя сестра,

16 мая 1903 г.

Моя мать и я были очень рады узнать из твоего письма, что ты не уронил чести нашего дома.

Что же касается твоих объяснений и просьб, могу лишь сказать, что ты, по своему обыкновению, преследуешь две взаимно исключающие цели. Да, ты, безусловно, приобрел нечто — имя которому в настоящее время Ева. Но ты и утратил нечто весьма важное, имя которому доверие и — что еще гораздо важнее — универсальное понимание любви, как разумно управляемого пламени, поглощающего лишь людей, добровольно предлагающих себя на сожжение, а отнюдь не непричастных и несклонных, вроде тех, кого — я тебя обвиняю в этом — ты мимоходом подпалил: речь идет о родителях Евы, ее сестре и обо мне.

Однако не я, а Время, о котором ты говоришь, будет твоим судьей. Бесстрастное Время, по мере своего удаления в будущее, обнаружит — в выражении твоего лица, в твоем сердце, в сердцах людей дорогих тебе — истинную причину, цель и результат твоего поступка. Любой здравомыслящий человек легко прочтет его приговор: обвинительный или оправдательный. Для этого нужно только личное присутствие, что для меня исключено.

Прими уверения в совершенном почтении,

17 мая 1903 г.

Я вышла замуж за Форреста Мейфилда, и в настоящее время мы живем у его сестры — в Брэйси, штат Виргиния. Она недавно овдовела и осталась одна с двумя детьми. Это она воспитала Форреста после смерти их матери, так что мы проживем у нее все лето, во всяком случае, пока Форрест не устроится на работу в какой-нибудь школе.

Из всего, что мне хотелось бы сказать вам — или вам спросить у меня, — в первую очередь напишу вот что:

То, что мы сделали, — было сделано по обоюдному согласию. Меня никто не принуждал, даже не уговаривал, я просто хотела быть с ним и пока что в своем поступке не раскаиваюсь.

Мое желание вовсе не проистекало из недостатка благодарности к вам, просто я прекрасно понимала, что вы не разрешите мне иметь то, к чему я стремлюсь.

Я не жду ребенка и никогда не ждала.