Максим Мейстер - Открытки от одиночества

Я вдруг подумал, что впервые меня не покоробило слово «зверушки» — любимое отцовское определение современных отношений между полами. Я внезапно ощутил гордость за себя — настоящего сына! А в недалеком будущем — настоящего мужа и настоящего отца!

«Молодец, наконец-то начинаешь мыслить как семейный человек! Тебе надо почаще бывать у нас…»

Родители тактично «отключились», а я, воспрянув духом, решительно зашагал домой. И даже ощутил что-то вроде приятного волнения от предстоящего…

Идти было недалеко. Я на всякий случай еще раз прикинул про себя общую «схему» разговора, перечислил аргументы и вдруг подумал, что я и в самом деле по Таре… соскучился. Слово тоже не слишком употребительное. Так называется желание как можно быстрее увидеть, пообщаться вживую с конкретным человеком. Чувство хорошо знакомое нам — взрослым детям женатых родителей. Но было очень необычно испытывать его по отношению к чужому человеку!

Наверное, сказываются восемь лет, проведенные вместе. Мы привыкли друг к другу. У меня даже есть к ней чувства, присущие женатым… Так что моя стратегия работает! Наверняка, и я стал ей не совсем чужим, не просто заведомо временным почти-мужем, а… а… Может, она и сама подумывает о женитьбе, иначе, зачем она так долго со мной? Подумывает, но, разумеется, ждет предложения от меня. Конечно! Самое разумное объяснение. Хотя… почему тогда она…

Ладно, сейчас не стоит отвлекаться на неприятные мысли. Я должен быть вдохновленным и очень решительным. А то, вдруг отец прав, и женщины в самом деле подсознательно оценивают решительность претендента?

Я вспомнил теорию отца и невольно улыбнулся. В памяти мелькнул эмоционально жестикулирующий образ рассказчика и его слова: «И никакая не теория, а правда жизни!..»

Почувствовал, как опять сложилась матрица, но родители тут же отключились, не сказав ни слова.

«Спасибо!» — подумал я и в приподнятом настроении зашагал к дому, пальмы в саду которого уже были видны. Где-то там меня ждала Тара… нет, не Тара, а моя милая Тари! Моя будущая жена. И больше — никаких «почти»…

Дом мне достался от мастера с женой. В наследство. Лет двадцать… Да нет, уже больше. Двадцать пять? Сейчас посчитаю… Ого! Уже двадцать семь лет прошло, как они умерли. Как-то глупо все получилась. Впрочем, когда смерть бывает очень уж умной?..

Жена старика любила бродить по джунглям в самом сердце острова. Собирала травы, коренья. Знахарка была первоклассная! К ней весь остров ходил лечиться. Я как-то резцом себе по пальцу серьезно скользнул. Глубоко. Прихожу к мастеру, так и так, работать неделю не смогу. Показываю окровавленный палец.

Старик и не взглянул, отправил к жене. Та сделала какую-то пасту, наложила, а к вечеру даже рубца не осталось! Честное слово, не вру! Я сам не поверил, все пальцы оглядел, думаю, может, чего напутал… А они вдвоем только посмеиваются…

Так вот, пошла она однажды бродить по лесу, искать свои травки, а мы с мастером на берегу сидели, катер латали. Вдруг старик побелел весь, а потом вскочил и понесся что есть духу…

Я пока в себя пришел, он уж в лесу скрылся. Я за ним! Но — отстал! Я, молодой парень, не мог угнаться за двухсотлетним! Потом, конечно, все понятно стало…

Жена его пошла к нашей островной реке. Махонькая, не река, а так… В самом глубоком месте — по грудь.

Собирала старушка что-то на берегу, в зарослях. Запуталась, да и подвернула ногу. Упала головой прямо в воду. И так неудачно, что не в песок, а о булыжник. Виском. Сознание и потеряла. В воде!

Старик все это дело увидел, конечно, же. Понесся спасать. Не знаю, с какой скоростью он бежал, но я, едва дыша, догнал его только спустя полчаса.

Опоздал он. Сидел с потухшим взором рядом с женой. Потом взял ее мокрую голову, положил себе на колени и через час умер.

Конечно, женатые больше недели друг без друга не живут…

Но я думал, что хоть пару дней протянет, а он уже при мне… Я сидел рядом с ними и просто плакал навзрыд.

Потом на обряд Возвращения приехали их дети. Младший сын, с которым отец успел связаться перед смертью, буркнул, что бизнес и дом старика теперь мои. И я должен продолжать его дело…

Вскоре все разъехались, а я остался. Растерянный и подавленный. Настолько, что мои родители взяли отпуск и приехали…

Я очень любил стариков. Не знаю, правильно ли так говорить, но они стали родными, хотя и не входили в мою семью. Да, такое бывает. У нас, у настоящих, даже чужие могут стать близкими…