Андрей Курков - Форель a la нежность (сборник)

На ее лице прочитывалось выражение триумфа. Она подхватила мой взгляд своим и отправила его на седоватого мужчину, сидевшего, подперев кулаком подбородок, через три столика от нас.

– Нашелся? – прошептал я, наклонившись, прямо ей в ухо.

Она кивнула. Потом резко поднялась и отошла к барной стойке. Удивительно, но никто из мужчин не отреагировал на ее резковатый, как для этой атмосферы, проход по бару. Все посетители очень внимательно следили за неспешным раздеванием танцовщицы.

Вернулась Ия с бокалом красного мартини и рюмочкой коньяка.

Коньяк поставила передо мной.

– За обнаруженную пропажу, – предложил я шепотом тост.

Она отрицательно мотнула головой, потом вдруг прищурилась. Этим же прищуренным взглядом пробуравила мои глаза. И кивнула.

А Снегурочка уже снимала свой блестящий серебром «бюстик», почти зависнув над головой серьезно смотревшего на нее снизу вверх недавно пропавшего из квартиры Ии седоватого джентльмена. Грудь Снегурочки показалась мне неубедительной. Хотя тело было вполне спортивным.

– Послушай! – В мое ухо теплым ветром влетел шепот Ии. – Когда начнется музыка следующего «стрипа», пойдешь вон туда, – она указала на арочку дверного проема, через которую на сцену впорхнула танцовщица, – и закроешь следующего мотылька в туалете или еще где-нибудь. Только тихо и без скандала.

Я сначала кивнул, а потом подумал: что это ей в голову взбрело?

Но музыка начала стихать. Снегурочка помогала седоватому джентльмену засовывать долларовую купюру под ниточку своих трусиков. Как только музыка стихла, Снегурочка, послав седоватому воздушный поцелуй, грациозно удалилась.

Ия снова положила руку на мое плечо, и я не стал дожидаться второй части сигнала. Поднялся и вышел из барного зала следом за танцовщицей. И поймал себя на том, что моя походка чем-то повторила ее игривые движения.

Она скрылась за дверью в коротком коридоре. Здесь назойливо пахло вареными креветками. Я попытался припомнить, стоял ли перед кем-нибудь на столе бокал пива. Нет, пива точно не было.

В барном зале вновь зазвучала музыка. Я напрягся, прислонился к стене. Уловил за дверью два женских голоса. И тут дверь открылась, и девушка в костюме чувственной Красной Шапочки вышла в коридор. Ее лицо сосредоточенно слушало музыку. Она подстраивала свое тело под ритм этой музыки, но неожиданно для нее я сделал шаг вперед и перегородил ей дорогу. Чтобы избежать громкой реакции, поднес указательный палец правой руки к ее рту, приказывая молчать.

– Тебя заказали, – прошептал я ей, удерживая на лице почти трагическое выражение.

– Кто? – выдохнула она в ужасе.

– Любовница твоего поклонника. Он там, в зале, седоватый.

– Что же делать? Что делать? – зашептала она панически, осматривая свою одежду, бегая зелененькими подкрашенными глазками по сторонам.

– Бежать! – прошептал я ей. – Срочно бежать и в ближайшие пять дней никуда не выходить из дому!

Она кивнула и бросилась обратно в комнатку, из которой только что вышла. Я не спеша отправился в сторону барного зала. И тут меня остановил прозвучавший за спиной цокот каблучков.

Обернулся.

И снова увидел Красную Шапочку, только теперь в левой руке она сжимала песцовый полушубок, а в правой – сто долларов одной бумажкой.

Она стеснительно протянула мне зеленую купюру.

– Возьмите, – прошептала. – Вы же заработок из-за меня потеряли!

Я взял. А она тут же побежала в конец коридора.

Проводив ее взглядом и понюхав сто баксов – интересно, кто и куда ей их засовывал? – я все-таки решил вернуться в зал. Но, подойдя к дверному проему, за которым в сигаретном дыму зажигательно звучала музыка, остановился, ошарашенный.

Возле шеста танцевала Ия. Ее свитер уже лежал на полу, а в этот момент, грациозно под музыку катаясь по полу, она стягивала с себя джинсы. Одинокие мужчины, как спокойные удавы, смотрели на нее. И так же некоторые из них синхронно подносили ко ртам свои сигареты в то время, как другие поднимали со стола рюмки и бокалы.

Ия осталась в синих трусиках и «бюстике» такого же цвета. Танцевала она похуже Снегурочки, но сама выглядела куда свежее и привлекательнее первой стриптизерши.

Она в танце приблизилась к седоватому. Сняла «бюстик» и, покрутив им над головой, завязала его «шарфиком» на шее седоватого. Потом уселась ему на колени, взяла его лицо в ладони и заставила посмотреть на себя внимательно. И тут произошло что-то странное. Седоватый заорал, вскочил. Ия грохнулась на столик, столкнув пепельницу и рюмку на пол.