Наталья Симонова - Жизнь как цепочка обстоятельств (сборник)

– Ну, ты извини, Мариш, я тут наговорила… Может, и ошибаюсь. Просто, знаешь, переживаю, и хочется тебя как-то встряхнуть. Сама подумай, не такая уж он потеря – твой Серега.

– Ладно, – сказала Марина хмуро, – у меня там Мишка один. И Таня вот-вот вернется из школы. Пойду я, – она вышла в прихожую, нехотя стала одеваться.

– Ну, ты не кисни, теперь себе получше найдешь. Ведь красавица, мужики всегда пачками заглядывались. – Ира криво улыбнулась. Несмотря на готовность поддержать глупую подругу, хвалить ее сейчас совсем не хотелось – ведь сама не знает, чего хочет! Но то, что Маринка была красива и привлекала внимание – было чистой правдой. – Только убиваться перестань, – посоветовала Ира. – Комплексушные настроения никого не красят, и народ от них, в общем-то, шарахается. Главное, эти дурацкие мысли о брошенности гони подальше, ладно? Просто освободилась, понимаешь? Ос-во-бо-ди-лась! Так и смотри на это. Свободная женщина, а не брошенная.

Пока шла домой, Марина все думала о себе и Сережке. В памяти всплывали, как лоскуты, обрывки прошлой жизни, казавшиеся теперь очень романтичными. Детские мечты о счастье, влюбленный Костров, потерявший голову, его ухаживания, уговоры о замужестве… И следующие десять лет… Вспоминалось, как пылинки сдувал, баловал подарками, потакал прихотям, как лечил, развлекал, баюкал… Недавние картины поездки по Испании вставали перед глазами, и Марине казалось, что она была счастлива тогда…

Но потом зароились впечатления последних встреч, его приходы за барахлом, равнодушие к сыну и дочери. «Говорят, детям тяжелее, – думала Марина. – Ну, не знаю. Они хоть не отвечают ни за что. А я… Все теперь на мне!.. Сволочь, как же я его ненавижу!» В прошлой жизни проблемы делились на двоих, и основная их тяжесть, само собой, ложилась на плечи Кострова. Теперь… «Ладно – я, но от детей отречься! Сволочь… Ненавижу!»

– А папа лампу забрал, – сказал Миша, чувствуя себя безнадежно плохим и опасаясь, что мама заговорит именно об этом.

Марина опустилась на диванчик в прихожей.

– Какую еще лампу? – спросила устало.

– У вас в спальне висела. Синюю такую лампу, – поспешно доложил мальчик. – А я тебя ждал и очень хорошо сидел… И папе помог лампу снимать. И он меня похвалил, – соврал Миша, с тревогой глядя на маму. – Я все хорошо делал и ничего не сломал. Я тебя ждал… А Таня не пришла…

Он не знал, что еще сказать, но чувствовал, что повел себя очень правильно, что удалось очень ловко отвлечь маму, и она на него не сердится. Только бы мама не сердилась! Тем более что на самом-то деле он ведь хороший… Он с завтрашнего дня уже будет хорошим мальчиком! Начнет новую жизнь, ничего не прольет, не подерется, и вообще… И папа вернется. Только бы мама не сердилась!

– Господи, что ж ты так сутулишься-то? Спина прям колесом стала! Что с тобой сделалось? – воскликнула мама, тихонько хлопая сына по лопаткам. Миша к ней прижался и затих, немножко успокаиваясь.

Таня не спешила домой: с некоторых пор там поселилась тоска. Дома было тревожно, но в школе не лучше. «Вдруг в классе узнают, что у нас творится…» – то и дело думала она в ужасе. Только на улице, между квартирой и школой, в отрадном одиночестве, Таня могла немножко расслабиться, отдохнуть от новых для нее горьких забот. Она нарочно удлинила маршрут, жадно цепляясь глазами за все предметы, возникавшие по дороге. «О, собака… Хвост такой твердый… смешной… Воробей… х-х, какой… издали невзрачный, а рассмотришь – красавец! Полосочки там всякие, пятнышки… Или вот камни: пыльные – и ничего не видно, некрасивые, как асфальт. А в луже, помоются – красные, зеленые… Гранит объявится… шпат еще полевой…» – размышляла Таня, подвигаясь к дому.

У подъезда вспомнила о беде и нахмурилась. «Вдруг девочки спросят в школе… Или учительница вызовет папу… И все узнают? Нет, только не это! Позор! Я не вытерплю… Я тогда умру!»

Она сразу заметила пропажу кварцевой лампы.

– Так и знала, – выдохнула всей накопившейся бедой, – просто уйти никуда нельзя, обязательно что-нибудь исчезнет!

– Папаша ваш унес, кто же еще! – сгоряча обрушилась на нее Марина. – Вот вы и скажите любимому папочке, что тоже болеете, между прочим, и вам кварцовка тоже не помешала бы! И музыка дома, кстати, никому не вредила, а музыкального центра у нас теперь нет! Только магнитофон старый, шипящий! И телевизор новый тоже он забрал… – «И книги вместе с полками, и посуда, и машина, и гараж… даже постельное белье…» – болезненно додумывала Марина, но решила все-таки не травить больше дочери душу.