Кэтрин Хьюз - Тайна

– Лорейн, в чем дело? Ты нашла Петулу?

– Она погибла, мам, – всхлипывала Лорейн. – Она лежит на дороге перед автобусом. Ее, скорее всего, выкинуло через лобовое стекло.

Барбс закрыла глаза и вспомнила малышку Петулы. Если бы им удалось убедить ее взять ребенка с собой, крошка уже была бы мертва. Какая бы судьба ее ни ждала, она вряд ли была хуже той, что постигла ее мать. Барбс ужасно хотелось обнять Лорейн. Она слышала, как та тихо оплакивала подругу, и ей не терпелось успокоить ее.

Автобус стал раскачиваться из стороны в сторону – пожарный пытался открыть заднюю дверь.

– Мы скоро вас вытащим. Может мне кто-то сказать, сколько внутри пассажиров?

Барбс прищурилась от света его фонаря и закрыла глаза рукой.

– Нас… было… десять.

Тут она почувствовала, что кто-то схватил ее за щиколотки, и инстинктивно подняла ноги. Из-под искореженного сиденья на нее смотрели ничего не понимающие глаза, полные ужаса.

– Майки! Слава богу. Ты в порядке?

– Наверное, но у меня болит голова. Что случилось? – Он потер пальцами лоб и посмотрел на них. – У меня течет кровь. И у меня выпал еще один зуб, – объявил Майки, исследовав языком рот.

– Автобус разбился, Майки, но пожарные уже здесь и скоро нас вытащат. Все будет хорошо. – Она потянулась и взяла его за руку. – Я здесь, Майки, и я позабочусь о тебе.

Барбс видела, что он изо всех сил пытается держать себя в руках, но следующий вопрос он задал срывающимся голосом:

– А где мой папа?

На следующее утро Альберт стоял с чемоданом на ступеньках и медлил – ему явно не хотелось уезжать. Мэри же больше всего хотелось спустить его с лестницы, как вышибалы вышвыривают нарушителей порядка из ночных клубов.

– Мэри, по поводу прошлой ночи… – начал он.

Мэри еле сдерживалась, чтобы не застонать от нетерпения. Ей было не до выяснения отношений.

– Альберт, пожалуйста, не говори ничего, о чем мы оба потом пожалеем.

Он многозначительно кивнул.

– Я всегда буду помнить тебя, Мэри, и, конечно, если я когда-нибудь еще вернусь в Блэкпул…

– Да, да, конечно, обязательно заезжай, – пробормотала она, закрывая дверь и не пытаясь скрыть свое нетерпение.

Он положил ладонь на дверь.

– Я надеюсь, что то, что между нами произошло прошлой ночью, поможет тебе жить дальше, Мэри, – сказал он мягко, но твердо. – Томас умер, он никогда не вернется.

Мэри прикусила нижнюю губу и смотрела на свои ноги, не желая видеть жалость в его глазах.

– Я знаю, – наконец прошептала она.

Конечно же, она в это не верила, но прием подействовал, и Альберт попрощался, поцеловав ее в щеку. Наконец-то можно было закрыть дверь за его удаляющейся фигурой и поспешить наверх.

Малышка мирно проспала рядом с ней большую часть ночи, проснувшись лишь раз, чтобы поесть. Мэри раскрыла пеленку, которую она приспособила под подгузник, и увидела, что она вся черная.

– Ой, малютка, что это тут у нас? – Она достала салфетки и бережно вытерла ей попу. – Пойдем еще разок помоемся, а потом я отнесу тебя в больницу.

На кухне Мэри села в кресло Томаса, держа девочку на руках. Обивка по-прежнему напоминала ей о нем, и ее умиротворяла мысль, что здесь он провел столько счастливых часов. Повернув голову, она вдохнула запах его сигары. Улыбнувшись, Мэри вспомнила, сколько раз она говорила ему не курить в кухне. А теперь ей не хватало этого запаха, который раньше она выветривала полотенцем.

Мэри включила радио и стала слушать новости. Она не знала, что именно она рассчитывала услышать, но, к ее облегчению, упоминаний об оставленном ребенке не было. Тот, кто принес на ее порог девочку, не изменил своего решения. В новостях сказали о микроавтобусе, разбившемся на шоссе между Блэкпулом и Манчестером, и ей стало жалко людей, которые потеряли жизни. Вскоре ее внимание вновь вернулось к спящему на ее руках ребенку.

– Ты такая прекрасная девочка. Как же жаль, что Томаса нет. Он бы сказал, что мне делать.

И вновь она раздраженно вспомнила Альберта, ругая себя за слабость. Его вера в то, что Томас мертв, помогла ему совратить ее, но он просто не владеет всеми фактами. Мэри считала, что у нее есть доказательства того, что Томас все еще жив. Через несколько месяцев после трагедии на шахте она пошла к ясновидящей. Там она ни словом не обмолвилась о себе, но сказала, что испытывает сильнейшее желание пообщаться со своим умершим мужем.

Та положила руки на стол, закрыла глаза и стала глубоко дышать, раскачиваясь на стуле. У нее дрогнули веки и губы задвигались так, словно она с кем-то разговаривает. Наконец она открыла глаза и заговорила с Мэри: