Джон Чивер - Семейная хроника Уопшотов. Скандал в семействе Уопшотов. Рассказы

Но ни натянутой улыбке миссис Комптон, ни грязным волосам мистера Уоткинса не удалось испортить у довольствия, которое ощутил Блейк, примостившись на неудобном сиденье в электричке. Вагон был стар, со странным запахом, словно в бомбоубежище после того, как в нем провело ночь не одно семейство. С потолка на лица и плечи пассажиров лился тусклый свет. Пыльные окна были испещрены струями дождя, удушливый дым сигарет и трубок вился почти над каждой газетой, но все это лишь убеждало Блейка, что угроза миновала; после встречи с опасностью он испытывал симпатию даже к миссис Комптон и мистеру Уоткинсу.

Поезд вышел из туннеля на сумеречный свет, замелькали бедные кварталы, трущобы, смутно напомнив Блейку о женщине, которая его преследовала. И чтобы избежать размышлений о ней и угрызений совести, он углубился в вечернюю газету. Краем глаза Блейк следил за пейзажем, мелькавшим за окном. До чего же грустным он казался сейчас. Склады, гаражи, а над ними в разрыве облаков желтоватый отсвет.

— Мистер Блейк, — позвал кто-то.

Блейк поднял голову. Это была она. Вагон покачивался, и она стояла, держась за спинку сиденья. И тут Блейк вспомнил ее имя — мисс Дент.

— Здравствуйте, мисс Дент, — сказал он.

— Вы не против, если я сяду рядом?

— Ну что вы.

— Спасибо. Очень мило с вашей стороны. Мне бы не хотелось стеснить вас. Мне бы не хотелось…

Увидев ее, Блейк испугался, но робкий ее голос тут же успокоил его. Он привстал — инстинктивный, ничего не значащий жест, — и она со вздохом села. На Блейка пахнуло мокрой одеждой. На ней была бесформенная черная шляпка с дешевым перышком. А пальтишко — Блейк сразу заметил — совсем тоненькое, она была в перчатках и в руках держала пухлую дамскую сумочку.

— Вы теперь живете в этих краях, мисс Дент?

— Нет.

Она раскрыла сумочку, достала носовой платок. И вдруг расплакалась. Блейк огляделся, не смотрит ли кто на них, — никто не смотрел. На своем веку Блейк перевидал тысячи пассажиров электрички. Он замечал, как они одеты, дырки у них в перчатках; когда они бормотали во сне, гадал, что их тревожит. Прежде чем уткнуться в газету, он почти безошибочно определял каждого пассажира. Были среди них богатые и бедные, талантливые и заурядные, местные и чужаки, но ни один никогда не плакал. Из открытой сумочки на него повеяло знакомым запахом. Запах этот пристал к нему в тот вечер, когда он был у нее.

— Я сильно болела, целых две недели, — начала она. — Первый раз сегодня встала. Так болела.

— Очень жаль, что вы были больны, мисс Дент, — произнес Блейк громко, чтобы его услышали мистер Уоткинс и миссис Комптон. — Где вы сейчас работаете?

— Что?

— Где вы сейчас работаете?

— Не смешите меня, — сказала она мягко.

— Не понимаю.

— Вы затуманили им мозги.

Блейк выпрямился и заерзал. Оказаться бы сейчас где-нибудь в другом месте. Она что-то замышляет. Блейк тяжело вздохнул. Умоляющим взглядом обвел полупустой, тускло освещенный вагон: ему хотелось убедиться в реальности происходящего, в реальности мира, где, в общем, не так уж много горя. Он чувствовал ее тяжелое дыхание и запах промокшего пальто. Поезд остановился. Из вагона вышли монахиня и мужчина в комбинезоне. Когда поезд тронулся, Блейк надел шляпу и потянулся за плащом.

— Куда вы? — спросила она.

— В соседний вагон.

— Нет, — сказала она. — Нет, нет, нет.

Она так близко склонила к нему свое изможденное лицо, что он почувствовал на щеке ее теплое дыхание.

— Не делайте этого, — прошептала она. — Не бегите от меня. У меня пистолет, мне придется убить вас, а я не хочу. Я хочу только поговорить с вами. Не смейте шевелиться, я убью вас. Не смейте, не смейте, не смейте!

Блейк тяжело опустился на сиденье. Надумай он встать, крикнуть о помощи, у него ничего бы не вышло. Язык словно опух и прилип к гортани. Ноги как ватные. Единственное, на что он способен, — это ждать, когда сердце прекратит бешено колотиться и он сможет трезво оценить опасность. Возле него эта женщина, и в сумочке у нее пистолет, нацеленный ему в живот.

— Теперь вы поняли меня, правда? — спросила она. — Поняли, что я не шучу?

Блейк хотел ответить, но не смог. Он кивнул.

— Теперь мы немного посидим, — продолжала она. — Я ужасно волнуюсь, в голове все перепуталось. Посидим тихонько, мне надо собраться с мыслями.

Сейчас придут на помощь, подумал Блейк. Вопрос двух-трех минут, не больше. Заметят мой взгляд, ее позу — и сразу вмешаются, и все это прекратят. Надо лишь подождать, пока кто-нибудь обратит внимание, в какой переплет я попал. В окно Блейк видел реку и небо. Дождевые облака поднялись, точно жалюзи, и на горизонте засияла ярко-оранжевая полоска света. Блейк видел, как сияние росло и двигалось над рекой, пока не окутало слабым заревом берега. Потом погасло. Еще минута — и меня спасут, подумал он. Поезд не успеет остановиться, а меня уже спасут. Но вот поезд остановился, кто-то вышел, кто-то вошел, а Блейк по-прежнему сидел не шевелясь, во власти этой женщины. Ему и в голову не приходило, что помощь не подоспеет. Лишь много позже он сообразил, что миссис Комптон решила, будто он везет обедать в Шейди-Хилл бедную родственницу. Блейк глотнул и почувствовал, что к нему вернулся дар речи: