Павел Шмелев - Простые вещи, или Причинение справедливости

Вскоре смертоубийство губернатора уступило пальму первенства по части общественного волнения другому событию, а именно — необычайному происшествию на Волге. Колесный пароход «Фортуна», принадлежащий Нижегородскому купцу первой гильдии Савельеву, следуя в Астрахань, на подходе к пристани Излучинска перерубил гребным колесом хребет гигантской белуги. Причина внезапной остановки судна — снулая, но еще живая белуга — вызвала оживление публики салона первого класса и обывателей на пристани. Владелец судна, находившийся на борту, поручил изловить рыбину и в дальнейшем изволил преподнести сей экземпляр в дар городскому музею. Монстр весом девяносто пудов и длиной в две с половиной сажени был огромен: в подводу, подряженную везти белугу к рыбным рядам, пришлось запрягать битюга с мукомольной фабрики, а хвост чудовища, не поместившись на телеге, волочился по земле. Через несколько лет чучело белуги, которое сделалось местной достопримечательностью и гордостью краеведческого музея, зарубил шашкой пьяный боец из полка красного командира Щорса.

С приходом революции в жизни города мало что изменилось. Памятник Александру Второму стал ниже на три метра, причиной чего являлось оправданное и существенное изменение композиции — место помазанника божьего на центральной площади занял Вождь. Чешские полки Антанты оставили городу взорванный публичный дом, расположенный в кирпичном особняке купца Малышева, и невнятные легенды о царском золоте.

Гражданская война слегка встряхнула городишко, не повлияв ни на промышленность, ни на геополитическое положение губернии. Каждый по-своему отметились кровавый упырь Дыбенко, легендарный комдив Чапаев и очень либеральный чекист Урицкий. Население же боготворило Владимира Оскаровича Каппеля, но недолго. По некоторым соображениям о генерале скоро говорить перестали, и даже думать боялись.

Большевики внесли посильную лепту в изменение топонимического облика губернского центра — их именами назвали сквер, площадь и улицу. Обыватель удивлялся, хотя и осмотрительно молчал. С Чапаевым было понятно — все же это его дивизии выдавили чехов. По сравнению с комдивом Павел Ефимович Дыбенко посещал город чаще. Так, в восемнадцатом он провел в Излучинске несколько дней, скрываясь от ареста ЧК и опасаясь расправы за бездарное командование отрядом красных моряков под Нарвой. В тридцать третьем внезапно вынырнул уже командующим военным округом. С Моисеем же таки Соломоновичем дело обстояло загадочно: он и в городе-то отродясь не появлялся. Единственной причиной местного увековечивания имени председателя столичной ЧК мог быть тот факт, что Урицкий принял самое деятельное участие в появлении арестного ордера на наркома по морским делам Дыбенко.

Мирная жизнь в тридцатых ознаменовалась сносом уникального величественного собора в центре города и возведением на этом месте массивного гранитного здания в стиле неоклассицизма — театра оперы и балета. К приходу сороковых появились и лагеря, не так чтобы много — пять-шесть. Управление особого строительства НКВД СССР, выполняя задание партии, направило труд двадцати тысяч заключенных на строительство гидроузла, аэродрома, двух карьеров, кирпичного и деревообрабатывающего комбинатов, ТЭЦ, механического и авиационного заводов. Держава матерела и готовилась к войне.

Великая Отечественная преобразила Излучинск. Средняя по меркам СССР область внезапно превратилась в крупный индустриальный центр. Десятки оборонных заводов эвакуировались из западных районов СССР, Москвы, Ленинграда, Украины. На окраинах вырастали заводские корпуса и целые улицы дощатых бараков. Компанию заводчанам составили труппы столичных театров, коллективы различных НИИ и высших учебных заведений, писатели, врачи, дипломаты, музыканты — интеллектуальная элита СССР. Жизнь волжского городка круто изменилась. Теперь тут гнездилась и развивалась передовая наука, готовились технические кадры, способные вынашивать идеи космического масштаба, проектировались полигоны и возводились цеха, строились аэродромы и бункеры, прокладывались нефтепроводы и высоковольтные линии. Тут ковался бронированный кулак империи.

Огромный промышленный потенциал региона после войны оказался более чем востребованным. Гидроузел, построенный в сороковых заключенными Безымянлага, стал одной из крупнейших послевоенных ГЭС страны. Развитая же транспортная инфраструктура и налаженные производственные площадки, подкрепленные кадровым ядром ведущих оборонных НИИ, превратили город в космическую столицу России.