Кортни Маум - Мне так хорошо здесь без тебя

– Таким образом вы создадите ментальное пространство, чтобы безболезненно принять картину обратно.

Вот на этом месте моя профессиональная этика закончилась:

– Я просил отдать мне картину полгода назад! Она была мне очень нужна, но вы уперлись и не отдали! А теперь вы… – Я бросил попытки держать себя в руках и взорвался: – Заберите свою гребаную статую из моего дома!

– О, Нгендо пусть остается, – возразил Дэн. – Очевидно, что в вашей жизни у нее еще много работы.

И они удалились, благочестиво улыбаясь и распространяя запах чайного гриба изо рта. Я уже хотел швырнуть фотографию в американскую машину, как вдруг на мое плечо легла рука.

– Жюльен! Господи! Ты почему не рассказал мне про «Медведя»?!

Мой опытный экс-галерист немедленно сунул мне бокал вина.

– Ну что ты хочешь? Они позвонили вчера. Я не хотел тебя расстраивать. К тому же это вообще не проблема. Денег назад они не требуют.

– Да ладно!

Улыбка Жюльена стала шире:

– Я сам сначала не поверил. Даже с адвокатом связался. Они оформят картину как дар. Только продать мы ее больше не сможем. Зато тоже сможем передать в дар. Или, я не знаю, тебе она еще нужна?

– Она была нужна мне в ноябре! Сейчас-то на хрена она мне сдалась?!

– Кстати говоря… – Жюльен приобнял меня за плечи. – Твоя жена уже здесь.

Я отдал фотографию Жюльену – пусть найдет ей применение в галерее, – пробрался через забитый посетителями коридор и увидел, что Анна с Камиллой рассматривают что-то за столом у Элис. Я немного постоял в стороне, наблюдая за ними. Анна одела Камиллу в бордово-розовое платье с воротничком и черные сапожки. Сама она была в бежевой тунике и узких розовых джинсах – и то и другое облегало ее фигуру так, что подчеркивался каждый изгиб. Она надела мои любимые туфли – ярко-синие круглоносые лодочки на золотых шпильках. Волосы она собрала наверх в небрежной французской манере, на запястье поблескивал простой золотой браслет, который танцевал при каждом движении, когда она вместе с Камиллой листала какую-то книгу за столом у Элис.

Я пошел к ним, не сводя с них глаз, чтобы ни один доброжелатель не счел возможным отвлечь меня какой-нибудь ерундой. Первым делом я наклонился и обнял свою прекрасную дочь.

– Папа! – завопила она. – Ты вернулся!

– Нет, это ты вернулась, милая.

– Мама говорит, сегодня ты будешь делать что-то очень вонючее.

– Да, зайка. – Я поцеловал ее. – Очень.

Не выпуская ручку Камиллы, я встал и поздоровался с Анной. Ее кожа пахла гардениями. Мне так захотелось уткнуться носом ей в висок, коснуться губами ее уха, и пусть шум голосов и звон бокалов вокруг стихнет.

– Ты не поверишь, что сейчас произошло. – Я пропустил этап вежливых расспросов про отдых, чтобы сообщить новость. – Сюда только что заходили мои континуисты, ну те, которые купили «Синего медведя». Которые отказались продать мне его назад.

– Правда? – Анна завертела головой. – Они ушли?

– Вроде да. А знаешь, зачем они явились? Принесли фотографию картины, чтобы я ее постирал. Они отсылают ее обратно.

– Картину?!

– И вовсе не по моей просьбе. По собственной инициативе. У нее якобы плохая энергетика.

Элис, которая прежде притворялась занятой своими делами, подняла глаза.

– Не волнуйтесь, Элис, милая, дело не в моей работе. Просто клиенты – чокнутые эзотерики, помешанные на аурах и тонких энергиях.

Элис отмахнулась, снова делая вид, что разговор ее совершенно не интересует.

– Плохая энергетика? – Анна явно занервничала. – И что, они требуют вернуть деньги?

– Нет. Но продать картину теперь нельзя. Так что мы можем ее оставить у себя… если захотим.

Я сам поморщился от того, как это прозвучало. Мне так сильно, так остро хотелось взять ее за руку. Но я не стал. Мы стояли, глядя друг на друга. Наконец она вздохнула:

– Давай переживем сегодняшний вечер, а там решим, ладно?

К нам подошел Азар.

– Двадцатиминутная готовность, Ричард! О, а вы, наверное, Анна-Лора, вот и познакомились, очень рад! Ну, здравствуй, принцесса.

Я уже несколько раз приводил Камиллу в галерею, и она успела слегка влюбиться в Азара – так что сейчас немедленно покраснела.

– Простите, я должен его у вас украсть. – Азар виновато улыбнулся и посмотрел на меня. – Надо пообщаться с прессой. А вы, дамы, пока проходите в зал инсталляции.

Он повел меня в толпу, то к одному журналисту, то к другому, однако мои мысли занимала Анна. Хотел бы я быть рядом с ней, когда она увидит законченную инсталляцию с поставленным светом, бельевые веревки с застывшими в ожидании прищепками и зловещий флаг над ними, словно обагренный кровью.