Роальд Даль - Мадам Розетт

В баре было жарко. Таран обтёр потное лицо носовым платком.

— Ещё по стакану, — предложил Вожак. — Эй, Тим, ещё по одному.

Тим принёс виски и молча поставил на стол. Забрав пустые стаканы, он сразу же ушёл. Тарану показалось, будто что-то изменилось в его поведении исчезла доброжелательность, и теперь он был сух и молчалив. Вряд ли сейчас он сказал бы им весело, как при встрече: «И где же это вы, ребята, так долго пропадали?» Дойдя до стойки, он повернулся к ним спиной и снова стал расставлять бутылки.

— Сколько у тебя денег? — спросил Вожак.

— Десять фунтов, если не ошибаюсь.

— Может не хватить. Сам виноват — дал ей полную свободу действий. Тебе следовало каким-то образом обуздать её. Теперь-то уж она вдоволь попьёт твоей кровушки.

— Догадываюсь.

Они ещё немного посидели и молча допили виски.

— Что тебя беспокоит, Таран? — спросил Вожак.

— Ничего. Всё в полном порядке. Давай вернёмся в отель. Она может позвонить.

Они расплатились за виски и попрощались с Тимом, который в ответ только кивнул, но так и не произнёс ни слова. В отеле, когда они проходили мимо портье, Вожак сказал:

— Если будут звонить полковнику Хиггинсу, переключите на наш номер полковник будет у нас.

— Хорошо, сэр, — сказал египтянин и сделал пометку у себя в книге.

В номере Вожак улёгся на кровать и закурил.

— А что буду делать сегодня вечером я? — спросил он.

Таран всю дорогу до отеля был тише воды и не произнёс ни слова. Теперь он сидел на краю кровати, всё ещё держа руки в карманах.

— Знаешь, Вожак, мне расхотелось иметь дело с этой Розетт. Скорее всего, она заломит несусветную цену. Может, ещё можно всё отменить?

Вожак сел на кровати.

— Ты что, шутишь? Теперь ты связан по рукам и ногам. Никому не дозволено проделывать такие номера с мадам Розетт. В данный момент она, должно быть, трудится не покладая рук. Поздно идти на попятный.

— А что, если у меня нет таких денег.

— Пока сиди и жди, там видно будет.

Таран поднялся и достал из парашютного мешка бутылку виски. Он налил два стакана, затем разбавил виски водой из-под крана в ванной и, вернувшись в комнату, протянул стакан Вожаку.

— Прошу тебя, позвони Розетт и скажи, что полковнику Хиггинсу срочно пришлось вернуться в свой полк в пустыне. Скажи, что полковник просил тебя уведомить её об этом — у него времени было в обрез.

— Позвони ей сам.

— Она узнает меня по голосу. Будь другом, Вожак, позвони.

— Не стану.

— Ну пожалуйста, позвони, — неожиданно совсем по-детски попросил Таран. — Я не хочу никуда идти с этой женщиной сегодня вечером, не хочу вести никаких переговоров с мадам Розетт. Мы лучше сами что-нибудь придумаем.

Вожак внимательно поглядел на него.

— Ну уж Бог с тобой, позвоню.

Он протянул руку за телефонной книгой, нашёл номер и проговорил его в трубку. Таран слышал, как мадам взяла трубку на другом конце и как Вожак передал ей сообщение полковника. Затем наступила пауза, после чего Вожак сказал:

— Простите, мадам Розетт, но я тут совершенно ни при чём. Я всего лишь выполняю поручение. — Последовала новая пауза, после чего Вожак повторил всё сначала, потом ещё и ещё раз, но в конце концов ему, видно, надоело, так как он положил трубку, снова улёгся на кровать и разразился гомерическим хохотом.

— Вшивая старая сука, — произнёс он сквозь смех.

— Она что, очень рассердилась? — спросил Таран.

— Рассердилась?! Ты спрашиваешь, рассердилась ли она? Ты бы слышал, что она несла. Требовала, чтобы я сказал, в каком полку служит Хиггинс, говорила Бог весть что, кричала, что он обязан заплатить ей всё сполна. Воображаете, такие-сякие, что можете дурачить меня, но только со мной эти штуки не пройдут.

— Браво! — воскликнул Таран. — Ну и гнусная шлюха.

— Так что мы будем делать сегодня вечером? — спросил Вожак. — Уже седьмой час.

— Пойдём и для начала выпьем в каком-нибудь из тутошних заведений.

— Отличная мысль. Завалимся к египтянам в паб.

Пропустив ещё по стаканчику, они выбрались на улицу и сперва отправились в ресторан под названием «Эксельсиор», затем зашли в «Сфинкс», потом в паб с каким-то египетским названием и около десяти вечера оказались в баре вообще без вывески, где и сидели в блаженном состоянии, пили пиво и смотрели на сцене весьма странное шоу. В «Сфинксе» они подобрали лётчика из тридцать третьей эскадрильи, которого, как он им сказал, звали Уильям. Он был примерно того же возраста, что и Таран, но выглядел моложе, поскольку не успел ещё так много налетать. Его молодость выдавал больше всего пухлый рот. Он был похож на курносого школьника, хотя пустыня до смуглоты прокалила его кожу.