Винсент Килпастор - Десять негритят

Я купил ей мартини, хлобыснул остатки джин тоника, развел с барменом и поспешил на выход отмечая, что я уже довольно таки topsy-turvy - пьян в энной степени со всеми признаками средней паршивости опьянения.

Пора было закругляться. Домой. Под мягкий вкусный бок родной жены. Как ложечка пристроюсь сзади, сожму руками сиськи и спать. Засыпать еще с тюрьмы люблю гораздо больше чем просыпаться. Только вот заехал я довольно далеко от дома. Даже на велике наверное час с гаком выйдет. А силы уже не те. Не те, грю, силы-та. Ага. Надо все же рвануть попробовать тачилку и все на сегодня. Вот те крест - все.

***

Буквально в квартале я и вышел на нее - ту чертову заправку. И машина была на старте и колонки и все дела. Шеви малибушка наверное года второго-третьего. Ниггер поплелся на заправку -оплатить за бензик. Его нигретесса осталась в машине. Мотор чернорылый идол заглушить поленился. Нужно только набрать полную грудь воздуха, подскочить к шевичке, прыгнуть на водительское, показать дуре ствол и сказать, что автобус идет в парк - пусть выметается. Потом ходу, хлопцы, ходу. Простая формальность, никаких сложностей. Теоретически.

***

Медсестры посещали нас каждые тридцать минут. Мы с женой уже познакомились со всеми и даже обзавелись фаворитами. Я влюбленно смотрел на медсестру, которая тихо предупредила, о том что сбрасывать воды неестественным способом - болезненная процедура, за которой последует сущий ад. Она мне еще и пирожных из их столовки принесла - просто так, бесплатно. Я бегал вокруг нее и помогал с капельницами, утками грелками и постельным бельем всякий раз, когда она приходила в нашу башню из слоновой кости.

А мою жену явно взволновал медбрат Шулерман- единственный после старичка доктора и его второго ординарца - Борменталя, мужчина в нашей новой реальности. Моя жена лежала на постели голая в одном тонком халатике, а Шуля все время приходил проверять пульс подправлять подушки и менять капельницы. И я не мог не заметить, что моей жене как особенно приятно, когда ее обслуживает именно он.

У меня от этого наблюдения возникло какое-то извращенческое чувство радости за жену - в конце концов, у нее так сейчас мало радости осталось в этой палате. Может мне вообще выходить, когда он приходит? Но тут во мне взревела ревность: "да ты что уже совсем умом ебнулся, может еще и это..."

Сейчас я стоял на улице в ожидании Чена и страшно ревновал, представляя как похотливый крепыш -медбрат Шулерман похожий на молодого квадратного Ника Расторгуева проводит с женой дольше чем с другими пациентками развалившимися на страйкерах в виде огромных огнедышащих вульв. Вот он случайно как бы касается рукой ее руки (А любо любо любэ, о любэ люберцы моииии!) - от явственности картинки я чуть не хлопнулся в обморок , но тут нарисовался на своем гей-мобиле Чен. Чертов героин за который я даже жену оставил одну с похотливым любером.

На тележке Чена идеально ездить по нелегальным поручениям. Ну совсем не бандитская машина. Кия-Мимикрия тринадцатого года. Меняет цвет в соответсвии с окружающей средой.А у меня просто химичесий дисбаланс, вот и лезет в башку паскудство нездоровое.

Я полез на заднее сидение, а Чен удивленно спросил:

-А ты чего со мной что ли хочешь ехать? Остался бы с женой, рожает ведь, я привезу сюда все, ну.

Не мог же я ему сказать, что в паранойе практически был уверен, что Чен меня сейчас кинет, хотя за год отношений в отношении продукта у него всё было четко. Он мог факапнуть по любому другому поводу, но насчет серьёза - все было ровно. Стрэйт - как говорят американцы. "Все путем, братан, олл солид? Йеа, олл стрэйт"

Я влез в машину и сказал:

-Давай ехай, а? Чего ждать-то, Чен? За двадцать минут разве не обернемся?

-Ты прости, не хотел тебе говорить, но дюд что-то не готов, наверное, ждать придется слегка. Я б поехал, а ты сиди с женой, чего там - привезу, не подведу. Чего попрешься-то?

-Поехали Чен подождем вместе до девяти, потом если не срастется, вернешь меня сюда

-Хозяина - барина, смотри сам

Так вместо тридцати минут мы прождали на какой-то паскудной улице, в паскуднейшем гетто минут пятьдесят. У меня начались загоны, что жена уже рожает, а роды принимает похотливый Николай Расторгуев, я плюнул на всё и застонал:

-Все,сука Чен, вези меня обратно, у меня жена там одна и донька - одна внутри ее, я им нужен. Я их защита и опора, давай, Чен!

-Я же тебе говорил, я тут сам дождусь, потом как прострелит, привезу все тебе. Сидел бы с женой.