Марат Кабиров - Имя твоего ангела

– Доченька, маленькая моя… – по рукам дочери текли его слезы.

– Прости меня, доченька. Ради бога, простите. Так не должно было быть. Я должен был вас сделать счастливыми. Дочка, доченька моя…

Это был он, это был отец Айгуль. Человек, способный любить, тосковать, страдать, способный ради своих детей отдать даже душу.

Человек, который, как ребенок, бегал и играл вместе с ними. Сейчас он плакал. Он вернулся. Сколько лет он жил в водочном угаре, а вот сейчас вернулся к дочери. Айгуль сердцем понимала это. И от этого ей становилось так хорошо! И от этого она была счастлива, безгранично счастлива. Она нашла своего отца!

По лицу девушки тоже бежали слезы, она беззвучно всхлипывала.

– Папа…

Айгуль погладила отца по волосам. И что за чудо, ей вдруг показалось, что в этих волосах скрыта вся радость жизни. Будто она всю свою жизнь жила с мечтой погладить их, и вот теперь, когда ее мечта осуществилась, она почувствовала какое-то удовлетворение, и ей стало спокойнее. Она, действительно, успокоилась. Душа ее наполнилась светом и теплом. Айгуль улыбнулась.

Вдруг в коридоре послышался чей-то крик. Девушка затаила дыхание. Крик повторился. Кто-то звал на помощь. Стараясь успокоиться, девушка погладила отца по волосам и, проговорив: «Ты, папа, не волнуйся. Все в порядке. Если не веришь, вот сейчас сама открою дверь и посмотрю. Ты лежи. Успокойся. Все хорошо», направилась к дверям.

Открыв дверь, она увидела на другом конце коридора свет, напоминающий столб. На первый взгляд он был даже красив. Айгуль сделала несколько шагов в том направлении и вдруг замерла, как вкопанная. Это был не столб, а человек. Это была женщина с распущенными волосами. Лица женщины не видно, но белое платье до полу излучает свет. Поэтому она и показалась белым туманом.

Женщина заметила ее. Она поманила девушку рукой. Но, видя, что та не двигается с места, что-то сказала своим холодным, пронизывающим насквозь голосом. От этого голоса холод пробежал по спине девушки.

Она испугалась не на шутку: перед ней был призрак и он приближался к ней. Ощущение было такое, что призрак не по полу идет, а передвигается на невидимых облаках. Айгуль, не веря в то, что все это происходит на самом деле, поморгала глазами. Но призрак не исчез.

Вдруг она услышала душераздирающий крик. Это был женский голос, зовущий на помощь. Это был ее собственный голос. Но девушка не поняла этого. Ей стало еще страшнее.

Призрак отступил назад и остановился у лестницы, ведущей на второй этаж. Вскоре открылись двери других комнат, из которых высунулись головы жильцов. Они замерли лишь на одно мгновение, но, поняв в чем дело, закричали все разом. В одно мгновение дом наполнился страшными криками. Затем призрак исчез, наверное, он ушел на второй этаж. В темноте слышались звуки беготни, падений, ударов, ругани. В этом шуме Айгуль потеряла сознание, когда она пришла в себя, вокруг ничего не изменилось. Только она была в чьих- то объятиях. Отец.

– Успокойся, доченька, – говорил он, гладя ее по волосам. – Все прошло, я тебя никому не отдам, успокойся.

Радик крепче прижал к себе дочь. Он почему-то вспомнил рассказ Андрея Николаевича на теплоходе. Появление посреди ночи призрака он воспринял, как требование жертвоприношения.

Вскоре кто-то зажег свет. Мелькающие при свете факела лица людей вызывали страх. Радик, взяв за руку дочь, зашагал вперед.

Айгуль безропотно подчинилась ему. Казалось, что она еще до конца не пришла в себя. Вскоре рука, ведущая девушку, разжалась, но потом ее снова схватили за руку. Только через некоторое время она полностью пришла в себя. Девушка улыбнулась странной, смешанной со страхом улыбкой. Айгуль держалась за руку с Леоном. Юноша ничего не сказал. Только изредка нежно сжимал руку девушки.

Девушка ответила ему тем же. До них никому не было дела.

– Это был призрак женщины, – сказал кто-то.

– Он ушел на второй этаж…

Через некоторое время первая волна страха вроде сошла. Все успокоились. Этому, возможно, способствовало то, что зажгли больше факелов.

– Может, пройдемся по второму этажу,- сказал Хамит,- призраки боятся света. Если мы напугаем его, то до рассвета будем спокойно спать.

– Спать?! Спокойно?! – зашептала Анна, – Михаил, у тебя ведь крест был с собой…

Михаил ничего не ответил. Хотя происходящее и было страшным, но ему не хотелось снова связываться с религией.

– У этой женщины было много рук, – прошептала испуганная Ольга.

– Э-э-эх, – вздохнула Анна.