Пен Фартинг - Пёс, который изменил мой взгляд на мир. Приключения и счастливая судьба пса Наузада

Как только она достаточно окрепла, чтобы гулять по двору, мы решили переселить ее к остальным. У собак тут же началось веселье: все нюхали друг друга, носились, весело тявкали и играли, пока Джене все это не надоело и она не ушла спать.

Зато РПГ еще долго носился с Пулей. Малышка вымоталась настолько, что свалилась с ног, тяжело дыша, и заснула на месте, свернувшись клубочком. Но стоило ей отдохнуть, и игрища начались заново.

РПГ был счастлив, наконец-то у него появилась подружка. Наузад снисходительно наблюдал за ними со своего атласного ложа.

Дэйв, разумеется, мне не поверил, что это не я притащил Пулю снаружи, но это не помешало ему влюбиться в нее с первого взгляда. И это было взаимно: крошка мчалась к ограде, стоило Дэйву показаться на горизонте.

– Иди сюда, покажи мне шею, – подзывал ее Дэйв, и Пуля тут же радостно трусила к нему, садилась у ног и позволяла прощупать ранку. Обсуждать тут было нечего, Пуля присоединилась к нашему собачьему семейству.

Через пару дней стало ясно, что в конструкции вольера придется все поменять: нам нужно было три отдельных загончика с доступом к нише в стене.

Наузада нужно было отделить от Пули и РПГ, потому что его раздражали их постоянные игры и суета. Наузад с РПГ пару раз уже серьезно «поговорили», и мы решили, что их лучше держать порознь. И хотя прежде они были не разлей вода, теперь обоих вполне устраивало оказаться в разных частях вольера. По крайней мере, у всех была своя территория, и я мог не стоять на страже каждый раз во время кормления. Достаточно было отпереть калитку и просунуть миску внутрь.

Одно время я думал приучить их сидеть, пока я раздаю еду, но дрессировка требовала времени, а его мне катастрофически недоставало.

Джена однозначно была в группе «мамочкой». Ей нравилось сидеть в своем загончике и наблюдать за всем, что происходит вокруг. Дома я успел почитать в Интернете про роды у собак. Там говорилось, что кормящая сука нуждается в личном пространстве. Так что отдельный вольер и здесь оказался кстати.

Все четверо не сводили с меня глаз, пока я накладывал им еду. Теперь я и сам не мог понять, почему мы сразу не устроили собак именно здесь. Любимым местом Наузада стали мешки с песком, приваленные к сетке. Он возлежал на них, снисходительно наблюдая за тем, как дурачатся соседи. Иногда он лениво погавкивал, когда РПГ с Пулей слишком разыгрывались, как будто призывал их вести себя потише.

Я как раз закончил уборку в вольерах, когда послышался знакомый звук летящего снаряда.

– Опять двадцать пять, – в сердцах бросил я и устремился прочь. Собаки тут же расползлись по укрытиям. Никому из них не нравилось находиться при обстреле снаружи.

Следующие два часа я провел на северном наблюдательном пункте, помогая нашим разбираться с талибами, которые любой ценой пытались добраться до базы. Появление американского военного вертолета, выпустившего две ракеты по позициям противника, мы встретили одобрительными возгласами. Радость оказалась недолгой: талибы в ответ ухитрились выстрелом из зенитки зацепить пилон подвески вооружения вертолета. Это переполнило чашу терпения, и было принято решение звать на помощь «взрослых парней» – в данном случае, бомбардировщик Б1, который должен был сбросить на огневую точку талибов 7000-фунтовый подарок.

Я знал, что сейчас последует, когда мы слушали по радио тридцатисекундный отсчет. И также я знал, что собаки, которые прятались сейчас в своих тесных кладовках, понятия не имели про взрыв. Но я ничем не мог им помочь.

Хотя я к этому готовился, ударная волна от зоны поражения, расположенной менее чем в тысяче метров, застала меня врасплох. Страшно было представить, какая паника началась у собак, когда отголоски взрыва разнеслись по всей долине, отражаясь от гор.

Облако в форме гриба медленно вырастало во влажном воздухе. О том, что стало с талибами, я не хотел и думать. Я не испытывал к ним жалости после того, как погиб морпех Уотсон.

Постоянные перестрелки с противником привели к тому, что нам стало сильно не хватать боеприпасов. Требовалась масштабная допоставка.

Чтобы привезти все необходимое, пришлось бы десять раз гонять транспортный вертолет, но такой возможности у штаба не было. По итогам, было принято решение, что с самолета «Геркулес C130» в пустыню над Наузадом будут сбрасывать грузовые поддоны. Босс поручил мне отправиться в пустыню, найти и оборудовать подходящее место, а потом сообщить об этом пилоту.