Самсон Агаджанян - Стон березы [сборник]

— Оле-е-г! — пронзительно закричала она.

Ее крик эхом отозвался в тайге. Она с замиранием сердца, в надежде услышать ответ, прислушалась. Но тайга молчала. Выскочив на берег, она побежала домой, в надежде, что они уже дома. Но и дома их не было. Мать по-прежнему неподвижно лежала на диване.

— Мама, что же ты наделала? Ты бы Олега пожалела. Он же любит ее.

Мать молчала. Через час она услышала веселые голоса. Во двор въехала телега. Вера Сергеевна хотела встретить их, но не смогла встать. В дверях появился сын. Он держал в руках огромного сома. Лицо у него сияло.

— Мама, смотри какого сома поймали!

И, не дожидаясь реакции матери, он вошел в комнату к Олесе, чтобы похвастаться уловом.

— Мама, а где Олеся?

Мать, не поднимая головы, плача, произнесла:

— Ушла она.

— Как ушла? Куда?

Она продолжала плакать.

— Мама, куда она ушла?

В дом вошел отец. Увидев плачущую жену и неподвижно лежащую мать, спросил:

— Что случилось?

Вера Сергеевна, не переставая плакать, рассказала, что произошло.

Муж хмуро посмотрел на жену.

— Надо было удержать ее. Тайга же.

— Пыталась, следом бежала, но она — ни в какую.

Олег, выскочив на улицу, побежал по дороге. Валерий Дмитриевич сердито посмотрел на мать.

— Эх, мама, мама, ты бы хоть внука пожалела.

Он вышел на улицу, запряг лошадей. Сына он догнал далеко за селом. Километр за километром они неслись по проселочной дороге тайги в надежде догнать девушку, но ее не было. Выезжая из тайги, на перекрестке дорог они увидели одинокую женскую фигуру.

— Слава Богу! Она, — облегченно произнес Валерий Дмитриевич и посмотрел на сына. На том лица не было.

Но, подъезжая ближе, они поняли, что это не Олеся. Женщина была их односельчанкой. Валерий Дмитриевич, натянув вожжи, остановил телегу.

— Марина, ты случайно не видела молодую девушку?

— Не-е, — протяжно произнесла она. — Дмитрий, ты случайно не в Молчаново?

— Нет. Ты давно стоишь?

— Часа два. Думала на рейсовый автобус успеть, да, видно, опоздала.

Валерий Дмитриевич повернул лошадей назад.

— Не могла же она улететь? — озабоченно произнес он. — А может, она, увидев нас, в лес вошла?

— Папа, ну зачем бабушка так поступила? Неужели ей трудно было молчать? Олеся ведь ни при чем.

— Видно, не могла промолчать. Это для нас ее трагедия в прошлом, а для нее прошлого нет, оно вечно живое, пока жива она. Ничего, сынок, найдем ее, и все образуется. Бабушка… — Не договорив, он так резко натянул вожжи, что лошади поднялись на дыбы.

— Господи! — простонал он и, спрыгнув на землю, побежал к березе, одиноко стоявшей на поляне.

Олег тоже ее увидел.

— Не-е-т! — громко закричал он и, обгоняя отца, помчался к березе, на которой висела Олеся.

Не добежав до березы, он споткнулся, упал, но, вскочив, снова побежал. И когда схватился за ствол березы, чтобы взобраться на нее, отец руками обхватил сына.

— Пус-ти! — закричал сын.

— Олег, нельзя. Ей уже ничем не поможешь. Надо в милицию сообщить.

Сын, хрипя, все пытался вырваться.

— Да пойми же ты, это судебное дело. Надо в милицию сообщить.

Он прижал сына к земле. Того трясло словно в лихорадке.

— Папа, ну зачем она это сделала? Зачем? — сквозь глухое рыдание спрашивал сын.

Отец молча гладил его голову и не мог найти ответа.

— Олег, надо за милицией ехать. Поехали.

Неожиданно сын успокоился и, вытирая слезы, произнес:

— Езжай один, я здесь останусь.

Отец посмотрел на сына. Тот отрешенно смотрел перед собой.

— Олег, поехали, я не могу тебя здесь одного оставить.

— Езжай, папа. Я с ней останусь.

— Я боюсь тебя одного оставлять.

— Не бойся. Я никуда не денусь. Я здесь буду.

Отец долго уговаривал, но в ответ сын отрицательно мотал головой. Валерий Дмитриевич посмотрел на небо, солнце уже скрывалось за верхушками деревьев. Выхода не было, надо было ехать. Он вскочил и побежал к телеге. Но, пробежав немного, снова повернулся к сыну.

— Олег, поехали!

Олег снова отрицательно покачал головой.

Не жалея лошадей, Валерий Дмитриевич безжалостно хлестал их кнутом. Он спешил, словно хотел обогнать время. В Молчанове он оставил повозку и на милицейской машине поехал обратно.

Уже в сумерках, подходя к березе, при свете луны он увидел то, что и должен был увидеть. На березе в обнимку висели два тела…

Через два дня приехали родители Олеси. Всем селом люди уговаривали их похоронить дочь под березой, вместе с Олегом, но они не послушались, увезли тело домой.