Николай Зайцев - Вертикальная радуга (СИ)

— У нас получится вытащить десятку?

— Думаю, да. Ларьки давно работают на прибыль. Пора снимать сливки.

— Отлично, — сказал я. — Что у белорусов?

— Пиво. Мы будем иметь свободный доступ к фурам, а значит свою накрутку на оптовый товар. Хочешь машину? Я могу тебе свою ласточку продать по выгодной цене.

— Я у цыган коней не покупаю.

Руслан рассмеялся. Я поёжился. Почему-то стало неприятно. Чувство брезгливости захлестнуло и поволокло в море отчаяния.

Глупо. Я поймал себя на том, что еду в автобусе к дому своей любви. Вдвойне глупо, потому что она умерла. Нет, не девушка. Чувства. Жаль, что привычка осталась.

Я вылез на остановке. Перешел дорогу, дождался транспорта и поехал по направлению к дому. В автобусе сел в свободное кресло и задумался. Гарик не обманул. Мы получили свободный доступ к пиву. Заработали хорошие деньги и сейчас готовились к Новому году — запасались шампанским.

Кстати, Дятла выписали из больницы, но работать к Гарику он не вернулся. И голова болит и рука не поднимается и страшно по ночам — ангелы видятся, да не простые, а мяукающие.

Теперь у «старшего брата» новая правая рука — Руслан.

А я как-то откатился на задний план. И непонятно, сам ли желал случившегося факта или кто другой постарался.

Теперь Гарик мне должен десятку. Сумма от процентов так же возросла, но она меня не радовала — я пока так же получал, как прежде частями свои деньги. Руслан намекал, что скоро я могу остаться с проблемой один на один. Его не станет, и тогда я пропаду. Обидно, что он так тянулся к Гарику, к большим деньгам и легко поддавался на пустые слова. Руся и не догадывался, что благодаря его мечтам, которые я не хотел тревожить, живет такой человек, как Гарик. Смешно.

— Привет, — сказал голос. Я поднял голову и увидел Золушкина.

— Привет. С учебы? — спросил я и тут же сообразил, что институт в другой стороне.

— Нет. Я сейчас на «стакане».

— Так ты трезвый!

— Спасибо. — Одноклассник принял мои слова за комплимент. — Ты не слышал, где-то тут на районе китаец живет. Две иглы в плечо и ты больше никогда не пьёшь, представляешь?

— С трудом.

— Вот и я не верю. — Золушкин сел рядом. — Видел кого-нибудь из наших?

Я попытался вспомнить. Отрицательно замотал головой, не в силах перекричать рев мотора автобуса.

— А про Коростылева знаешь?

У меня похолодело в груди.

— Что? Посадили?

— Нет. Повесился. Сильный был парень. Четырнадцать дней в коме пролежал. Не спасли. У тебя на бутылку не найдется?

Я не ответил, потому что последнего вопроса не расслышал.

6.00

Я проснулся с чувством, что выспался. Открыл глаза и с удивлением посмотрел в потолок. Впервые меня не мучил кошмар. Оказывается, такое блаженство не видеть под утро, разлетающееся в дребезги чужое лицо. Не чувствовать запаха крови и разложения. Мертвец не пытался схватить меня за плечо и утянуть с собой. Может всё? Проклятые сновидения закончились? Был бы психологом: Фрейдом или Кашпировским, то знал бы точно, что со мной происходит, а так я всего лишь ларечник Вася. Пока.

6.20

Я долго стоял под струёй воды, наслаждаясь свежестью влаги. Контрастный душ наполнил мышцы силой, и я не смог удержаться от утренней зарядки с гантелями, пытаясь утомить себя и войти в привычный образ жизни. Напрасно потратил время. Удивительная легкость в каждом движении тела. Бодрость духа. Какая-то непонятная жажда. Призыв к активной деятельности. Что со мной? Нет и следа апатии.

Захотелось есть. Я открыл холодильник и задумался, потом стал складывать на стол продукты, словно готовился в длительную поездку и имел настойчивое желание ничего не оставить.

7.00

Зазвонил будильник, призывая меня к подъёму. Я улыбнулся; как раз готовил глазунью из семи яиц. Рядом на чугунной конфорке поспевал кофе. Я дал вызвониться будильнику до конца. Пускай потрезонит, может быть в первый раз за пять последних лет.

Сегодня замечательный день: Гарик решил со мной частично рассчитаться — выплатит половину. Остальной долг отдаст ценными бумагами. Он, правда, пока об этом не знает, но куда денется, когда будет поставлен перед фактом. Представляю его изумление и противное хрюканье вместо первых слов оправдания. Смешной человек.

7.30

Время остановилось. Я уже сделал многое, но до девяти тридцати — срока, когда я должен был выйти из дому, оставалось ещё два часа. Я налил себе вторую кружку кофе, взял с книжной полки любимый роман «Звездная пехота» Р. Хайнлайна и целиком отдался чтению, благо, давно не делал ничего подобного.