Анна Йокаи - Что с вами, дорогая Киш?

Протирать кухонную мебель она и не подумала. Формочку для пышек положила на середину буфета. На что она ей сдалась.

— Лиф получите в следующий раз, — объявила Собослаи и все покачивала на коленях костюм для гольфа. — Запропастился куда-то…

— Ничего, не утруждайтесь… Четыре с половиной часа — это шестьдесят выходит. С других по четырнадцать беру, но с вас уж по старому знакомству. А лиф, пожалуй что, и не нужен, отдам лучше сшить, чтоб по фигуре… на той неделе нам центрифугу доставят.

— У меня на кухне по обеим сторонам были сушилки для посуды. Полный комфорт, в тысяча девятьсот тридцать шестом году! И мойка… биде…

— Ох, ох, дорогая вы моя, спешу я, ваша милость. Как бы хорошо иной раз вот так поболтать о том о сем, но ведь дел невпроворот.

Теперь-то она точила бы лясы, старушенция. Задаром.

— А серебро у вас очень красивое, — сказала Рожика напоследок, в утешение.

Она заскочила в продовольственный, купила Тилдике сто граммов самой дорогой салями. Вечером девочка не ест горячего. Ехала с двумя пересадками, и после каждой трамваи были все грязнее, как-то желтее — у нее даже рука было дернулась протереть тусклое вагонное окно.

Дома щелкнула выключателем. Ничего, вот придет лето — и не надо будет все время жечь электричество. Летом квартирка у них приветливая. Уютная. И эти восемь ступенек из кухни в комнату не как у всех. А что стена на кухне отсыревает, так ведь только зимой. Ниже расположена, в этом все дело. Так и инженеры установили.

Ничего, Бузгар все сделает как надо. Он порядочный человек, этот Бузгар, хоть и неотесан. И уважительный. Понимает, что она не его поля ягода. Эх, отчего было не такому, как он, достаться?

— Тилдике-е! — пропела она с порога. — Тил-ди… Тилдике… А почему ты, золотко мое, не в школьном халатике?

— Ну ма-ам… он такой противный, — заныла Тилдике. Ее старательно подвитые волосы словно липли к крупному черепу, глубоко посаженные маленькие глазки недовольно зыркали. — …А ты накрахмалила мою нижнюю юбку? Мне ведь достанется от тети [11] Обычное обращение младших школьников в Венгрии к учительнице. Камиллы!

— Тилдике, душенька, так вот же она, висит на вешалке…

— А в школе эта дура тетя Илона опять мне замечание в дневник записала. И всегда они ко мне цепляются. Уж я по-всякому объясняю: вчера до десяти репетировали смерть Розы — да что толку… слышишь, ма-ам, она говорит, школа прежде всего. — Тилдике развернула салями и стала есть прямо так, без хлеба. — И что третий класс самый трудный…

— Самый трудный, самый трудный… Заладила каждый год одно и то же. Для тебя прежде всего балет!

Тилдике снисходительно отмахнулась.

— Да ладно, ладно. Но тогда хоть шмотки-то покупай стоящие. Вон Бабуце из Брюсселя кружева шлют.

— Вот увидишь! И тебе не придется стыдиться. Я тут на три дня подрядилась убирать после покраски, за это плата двойная!

«Везет мне со шмотками классно, — думала Тилдике и, чавкая, доедала салями. — Если б еще не надо было вечно скакать да прыгать. Вверх, вниз, вверх, вниз, и еще эта противная трещотка… Хоть бы уж выучиться поскорее, что ли!»

— Ма-ам, ну почему ты никогда не купишь копченого сала?

— Копченого сала, золотко мое? Да я бы с моим удовольствием! Но ты же сама знаешь, тебе надо гибкой быть, при твоем балете…

— Сама вон какая толстая, прямо свинья, — звенящим голосом выкрикнула Тилдике, — и я тоже для моих восьми лет совсем не худышка.

— Спорим, ты это от соседки Секереш слышала… Зачем ты с ними разговариваешь? Сколько я раз просила: с ними в разговоры не вступай… Твое дело репетировать, репетировать поусерднее. Но учение в школе тоже забрасывать нельзя, — прибавила она строго. — Кому столько дано разума, как тебе, для того учение все равно что игра…

— Давай в охотника и лису поиграем, ма-ам, — протянула Тилдике и уже тащила из угла потрепанную коробку с настольной игрой. — Я буду охотник, а ты лисица, ладно, ма-ам?

Рожика вздохнула. Хотелось есть, но салями не осталось ни кусочка. И Бузгар вот-вот явится, надо бы пол на кухне чем-то накрыть, чтобы не закапал масляной краской. Но и ребенку внимание уделить нужно. От этого развиваются умственные способности.

Она выбросила кость, сделала вид, будто не заметила, что Тилдике бросила дважды и теперь с визгом преследовала по бумажному полю пластмассовую лису. На какой-то миг Рожика даже задремала.

Тихонько постучался Бузгар.

— Войдите, — раздраженно, со сна, крикнула Рожика.