Array Альфина - «Пёсий двор», собачий холод. Том II (СИ)

Каменнопольский собственную улыбочку от таких монологов потерял, сосредоточенно застучал пальцами по столешнице:

— Я боюсь, что вы правы. Возможно, это лучший выход — ужасный, но лучший…

— Димка, но это ж безнравственно, — нежданно-негаданно позвал Скворцов лично сына, который про расстрелы ни словечка не сказал. — То, что вы предлагаете, ведь безнравственно!

«Димка», даже если б и имел что сказать, всё равно этого сделать бы не смог. Он спрятал ладони за спиной, как раз на виду у Драмина, и тот знал, что через часик вспухнут на этих ладонях синяки от ногтей.

Нешто дружба сильнее? Или что вообще сильнее? Драмин и сам дивился тому, что сейчас происходит: его приятели, члены Революционного Комитета, предлагают своими руками расстреливать неугодных. И ведь не усомнишься, что у того же Гныщевича список неугодных вполне имеется — ему всегда кто-нибудь дорогу перегораживает. Граф? Граф отбил своего бесценного Веню, и ему всё равно. Один За’Бэй возмутился и не пришёл, да у Скопцова синяки на ладонях.

А Драмин не чувствовал по этому поводу, ну, ничего. Всё это было как ход в нардах, игрой для ума. Вот должен же в нём какой-то внутренний моральный закон такому противиться? Ежели он в природе есть — должен. А ничего не противится. Только правила нард подсказывают, что ход — хороший, умный.

Ну и какого ж ляда тогда ничего не противится, не сосёт там под ложечкой или где должно сосать?

— Димка, да как же так?.. — бестолково повторил Скворцов, сына взглядом дырявя.

— Безнравственно, ужасно, — влез за того Каменнопольский, — но необходимо. В конечном итоге то, что юные господа говорят про санкции Четвёртого Патриархата… И про положение в городе, конечно. О, его можно обуздать, но какими жертвами? Не лучше ли позволить гражданским самостоятельно друг друга… Я имею в виду — не лучше ли нам, армии, в этот острый момент нести молчаливый дозор? Ведь мы охраняем Петерберг, но не судьи же мы! Пускай, пускай… Мы ведь с вами, господа, взяли на себя тяжкое бремя — но в то же время и великое, и разделить его… — он умолк с почти мечтательным видом.

Твирин чуть слышно, но страсть как презрительно выдохнул.

— И что же, — уставился Йорб на Гныщевича, без веселья развеселившись, — вы можете? Вот лично вы, господин Гришевич, можете войти во Временный Расстрельный Комитет, поднять оружие?

— Гныщевич. Проявите уважение к моей identité! Я не мастер, у меня чуть иные предпочтения, но в неподвижного человека уж как-нибудь попаду.

Со скамьи без яда, с одним только недоумением прихмыкнул Мальвин:

— Для того чтобы поднять оружие, нужна какая-то особая готовность? Помимо, собственно, навыков обращения?

Драмину неуютно было смотреть на Скопцова, и потому он снова вернулся к хэру Ройшу. Внимательному, даже пристальному хэру Ройшу, не выказывавшему никакого желания самолично поднимать оружие.

— Нужна, представьте себе, — огрызнулся Стошев. — Впрочем, леший и с ним, всё про вас понятно. Но и упомянутые навыки, согласно нынешней редакции Пакта о неагрессии, наработать мог в своей жизни далеко не каждый.

Мальвин откликнулся буднично:

— Моя семья, к примеру, надеялась, что я поступлю на службу в Резервную Армию.

— Я нахожу абсурдными ссылки на Пакт о неагрессии в ситуации, когда вы стремитесь к пересмотру Пакта о неагрессии, — с удовольствием поддел генералов хэр Ройш. — Возможно, чьи-то навыки обращения с оружием здесь незаконны, поскольку закон давно уже не работает, что вы и так признали.

— Я никогда не стрелял, — Плеть задумчиво усмехнулся самому себе, — почти никогда. Но не сомневаюс’ в том, что могу. Нажат’ крючок — не индокитайская грамота.

Каменнопольский, только что причитавший о бремени, нужде и молчаливом дозоре, при виде всей этой спокойной решимости, кажется, раздумал. Испугался, что ли? Решил, что давать людям добро на убийства ещё опаснее, чем наблюдать убийства случайные?

Ну, вообще говоря, правильно испугался, если так.

— Всё это чрезвычайно ценные идеи, молодые люди, однако вы наверняка сами сознаёте, что поспешность здесь ни к чему, — заувещевал он. — В конце концов, это может быть губительно — наделять такими полномочиями молодёжь, да ещё и на первой же встрече… Мы в деталях обдумаем сию перспективу, непременно, обязательно! Но — взываю к вашему здравому смыслу! — учреждать сейчас же, прямо сегодня некий временный комитет по расстрелам, к тому же без единого человека, которому мы, Охрана Петерберга, могли бы доверять…