Array Альфина - «Пёсий двор», собачий холод. Том III (СИ)

На том спор и завершился.

Пурпурный зал был громаден, величав и в величии мрачен. Потолок его венчался лепниной и росписью, изображавшей некую сцену европейского суда: вершитель закона в парике и мантии протянул грозный перст, а одинаковые люди в скорбных одеяниях уже поднимали серого преступника с колен. За спинами их занимался кровавый закат, очерчивающий фигуры судий красным.

Но Четвёртый Патриархат под этой возвышенной картиной ел. Нескончаемый стол подёрнулся блюдами, как ряской; их было так много, что ни одной изысканно выряженной птице, ни одному графину, ни одной туше с яблоком во рту не удавалось выделиться. Басю с почестями усадили напротив Сорсано, и Плеть устроился рядом; по правую же Басину руку примостился Зрящих.

— Egun on! — немедленно поприветствовал Бася второго наместника, не обращая внимания на прикованные к нему взгляды. Решил брать нахрапом и сразу хвататься за сложное. Он всегда делал именно так.

Сорсано благосклонно кивнул и не ответил.

— Сегодня нас собрал здесь не только долг перед отечеством, но и радостная весть, — провозгласил седобородый старец, восседавший во главе стола. — Четвёртый Патриархат решил почтить своим присутствием мсье Гаспар Армавю, наместник Европ в Петерберге. Уверен, мсье Армавю, что вам оказали достойный приём; позвольте же ещё раз заверить вас в том, что ваш визит для нас жизненно важен. Бесконечно любезно с вашей стороны было приехать именно теперь, когда из Петерберга доносятся тревожные вести. Надеюсь, путь до Столицы не слишком вас утомил? Позвольте представиться: Шурий Шурьевич Памажинный. Но о делах негоже говорить на голодный желудок, не так ли? — Памажинный довольно улыбнулся. — Откушаем, мсье Армавю, и перейдём к нашим беседам.

Сорсано быстро, не дожидаясь слуг, протянулся к рябчику. Мсье Армавю в Басином исполнении на это снисходительно поморщился.

— Не могу не заметить, — услышал Плеть под раскатистый перезвон приборов нежный голос Зрящих, — что начальник вашей гвардии чрезвычайно юн. Из какой он страны, если не секрет?

— Разве не видите? Он тавр! — Бася взмахнул руками, привлекая внимание всех, кто разместился поблизости. — Я сделал в Петерберге потрясающее открытие. Вы знаете, хаун Сорсано? Оказывается, наместников в Росской Конфедерации недолюбливают… И задним числом это кажется вполне естественным, но меня готовили к иному…

— Вы преувеличиваете, — поспешил лысый Жуцкой. — Конечно, некоторое предубеждение относительно власть имущих бродит в умах всегда…

— Но ведь от него так легко избавиться! — опять всплеснул руками Бася, и Плеть невольно усмехнулся. — Зачем так отгораживаться от местного населения? Первым же своим указом я постановил набрать в свою гвардию росов — или вот, как видите, тавров… Конечно, ими заняты не все места, только парочка, но каков косметический эффект! И я сразу перестаю быть для них — для вас, уважаемые господа, — врагом! Перенимайте опыт, хаун Сорсано!

— У меня достаточно своего, — буркнул Сорсано, не отрываясь от рябчика.

— Занимательно, — промурчал Зрящих. — И в остальном вы придерживаетесь столь же прогрессивных взглядов? Нам рекомендовали вас с несколько иных позиций.

— С каких же это? — уставился на него Бася.

— Не сомневаюсь, что вы знаете это лучше нашего.

— Тонкости, — из всех блюд Бася предпочёл рыбу, поскольку её уж точно полагалось есть вилкой с двумя зубчиками. — Что же до взглядов, вы правы. Вот, к примеру, ваши слуги без спросу налили мне вина. А знаете ли вы, что вино стремительно выходит из моды?

— Неужто? — с иронией вопросил даже за пудрой бледный молодой мужчина, сидевший возле Сорсано; ему и представляться не пришлось — Плеть не сомневался, что это пресловутый граф Тепловодищев. — Разве может вино выйти из моды?

— Из моды, мой друг, выходит всё. В одну моду нельзя войти дважды! — Бася был и вне игры доволен своим остроумием. — Разве достойно просвещённого человека ежедневно дурманить свой разум?

— Если слишком его оттачивать, он надломится.

— Значит, нужно не только оттачивать, но и укреплять!

Плеть вздохнул и позволил себе расслабить слух. Рябь воздуха всё равно ловилась телом, тело готово было подскочить в любой момент. Он не знал, грозит ли им опасность. Четвёртый Патриархат ни о чём не спросил, не потребовал подтверждений. Но Зрящих ловил и сверял каждое слово, а Тепловодищев горазд был поболтать про Европы. И почему все они представлялись без титулов? Следовало ли Басе на это отреагировать?