Нагиб Махфуз - Избранное

— Это он сам наслал на нас змей.

Управляющий сделал ему знак молчать и так же шепотом ответил:

— Пусть он сначала избавит нас от змей.

Первую гадюку Габаль выманил из оконца в потолке, вторую поймал в конторе имения. Намотав змей на руку, он вошел в саламлик и упрятал их в свой мешок. Оделся и стал ждать, когда все соберутся вокруг него.

Когда народ собрался, Габаль сказал:

— А теперь поспешим в ваши дома! И, обернувшись к Ходе, тихо добавил:

— Если бы не нищета моего рода, я бы сослужил тебе службу, не выдвигая никаких условий.

Затем, подойдя к управляющему, приветствовал его взмахом руки и смело сказал:

— Для благородного человека обещание, данное им, — долг чести.

И в сопровождении молчаливой толпы пошел прочь.

40.

На глазах у всех жителей Габаль полностью очистил улицу от змей. Каждый раз, как ему удавалось выманить очередную тварь, присутствовавшие при этом радостно кричали, восхваляя героя, и весть моментально облетала всю улицу, от Большого дома до Гамалийи. Окончив работу, Габаль пошел домой, а собравшиеся мальчишки и юноши провожали его до дверей, хлопая в ладоши и распевая:

Габаль — защитник бедняков!

Габаль победитель змей!

Пение и рукоплескания продолжались даже после того, как Габаль скрылся за дверью. Это вызвало негодование футувв. Хаммуда, аль-Лейси, Абу Сари и Баракят поспешили к дому хамданов и стали разгонять собравшихся по домам, щедро осыпая их ругательствами, пощечинами и ударами дубинок. Через считанные минуты на улице остались одни кошки, собаки да мухи. Люди спрашивали друг друга, в чем тут секрет? Почему на доброе дело футуввы отвечают новым разбоем? И выполнит ли управляющий данное им Габалю обещание? Или избиение, устроенное футуввами, — это начало его мести? Те же вопросы неотвязно мучили и самого Габаля. Он призвал к себе мужчин рода Хамдан, чтобы поразмыслить надо всем этим сообща.

А в это время Заклат пришел к управляющему и стал убеждать его и Ходу — ханум:

— Нельзя щадить никого из них!

На лице эфенди отразилось полное согласие с этими словами, но ханум возразила:

— А как же слово чести, которое дал управляющий? Лицо Заклата перекосилось, утратив всякое сходство с человеческим.

— Люди подчиняются не чести, а силе, — проворчал он.

— Но что о нас скажут?! — ужаснулась ханум.

— Пусть говорят, что хотят. Когда они молчали? Каждый вечер в кофейнях нас хулят и высмеивают, но стоит нам показаться на улице, как все изображают покорность. И не оттого, что уважают нас, а потому, что боятся палки!

Эфенди бросил недовольный взгляд на жену и пробурчал:

— Габаль специально подстроил нашествие змей, чтобы навязать нам свои условия. Теперь это каждому понятно. Можно ли требовать выполнения обещания, данного мошеннику и обманщику?

— Не забывай, госпожа, — предостерегающе сказал Заклат, — если Габаль сумеет вернуть роду Хамдан его права на имение, то и другие жители улицы потребуют своей доли. Они разграбят имение, и нам ничего не останется.

Слушая Заклата, эфенди так сжал свои четки, что они захрустели под его пальцами, а футувва снова повторил:

— Нельзя щадить никого из них!

После этого разговора все футуввы и их ближайшие подручные были созваны в дом Заклата. И сразу улицу облетела весть о том, что над Хамданом готовится расправа. Женщины не отходили от окон, а мужчины толпились на улице. Все мужчины из рода Хамдан собрались во внутреннем дворе одного из их домов, вооруженные дубинками и камнями, а женщины заняли свои места на крыше и в комнатах. У каждого из них было свое задание, и ошибка или путаница могли обернуться поражением и гибелью. Поэтому все следили глазами за Габалем и очень волновались за исход дела. От Габаля не укрылось их состояние, и он напомнил хамданам о том, что Габалауи на их стороне и обещал им успех, если они будут сильными. Эти слова укрепили сердца хамданов. Теперь они были готовы ко всему, кто — веря Габалю, а кто — от отчаяния. Поэт Ридван, склонившись к Хамдану, сказал ему на ухо:

— Я боюсь, вдруг наш план не удастся. Лучше было бы запереть двери и обрушить на них удары с крыши и из окон.

— Тогда, — возразил Хамдан, — мы снова будем отрезаны от мира и умрем с голоду.

Подойдя к Габалю, Хамдан спросил:

— Не лучше ли оставить двери открытыми?

— Оставьте их как есть и не сомневайтесь в успехе, — ответил Габаль.

Холодный шквальный ветер гнал по небу темные тучи. Собирался дождь. На улице послышался шум голосов, заглушивший мяуканье кошек и лай собак. «Идут, дьяволы!» — предостерегающе воскликнула Тамархенна. И в самом деле, Заклат, сопровождаемый другими футуввами и их подручными, вышел из своего дома. Держа в руках дубинки, они сначала не спеша направились к Большому дому, затем повернули в сторону квартала Хамдан. Тут их встретили крики и приветствия людей, собравшихся на улице перед жилищами хамданов. Некоторые из них просто радовались предстоящей драке и кровопролитию, другие ненавидели хамданов за то, что они требовали себе особого положения среди жителей улицы. Но большинство ненавидели футувв, и за лицемерной радостью скрывался лишь страх перед их дубинками. Заклат, ни на кого не обращая внимания, продолжал свой путь, дойдя до дома рода Хамдан, он закричал: