Вовочка принёс кислородную подушку.
— Ты где её взял?
— У бабушки.
— А что бабушка сказала?
— А-а-а…
Анекдот
Но не всегда лишь мы оказываем помощь. Порой и нашему брату перепадает незавидная участь больного. Хоть медики и не любят лечиться, оттягивая сей момент до последнего, но есть-таки заболевания, которые просто так не проигнорируешь. И тут уже ничего не поделаешь, кроме одного — собрать манатки, закрыть квартиру и сдаться на лечение.
Так, одна наша сотрудница, фельдшерица Ирка, попала в больницу на обследование. В больничку она залетела по залёту. Прямо с работы. Это была её первая беременность. И срок ей обозначался односложным числом — шесть недель. Ну, поступила и поступила. Ирку посмотрели, повертели и назначили пройти кой-какие анализы. В пятницу поступившей сделали анализы и УЗИ. И на выходные отпустили домой. Зачем практически здоровой, работоспособной женщине в столь тёплые дни в больничке прозябать? Незачем. Гуляй до понедельника. Как говорится, лети ввысь, моя птица. Дыши свободно на просторе. Маши крыльями и песни пой. В общем, отпустили.
Фельдшерица с мыслью о сделанном УЗИ покинула свою палату. Однако Ирка тогда ещё не знала, что сделали УЗИ и посмотрели УЗИ — две абсолютно разные вещи, между собой мало связанные. Вернувшись с выходных (гуляла босиком по тёплым лужам), радостная, она наткнулась на дежурную медсестру. Она-то её и обрадовала:
— А, Ирка. Готовься на лапароскопию.
Пациентка удивилась:
— Какая лапароскопия? Я же…
— Давай быстро, — отрезала дежурная и вкатила ей какой-то укол.
Чуть позже зашедший в палату лечащий врач внёс клиническую ясность. Ультразвук показал мёртвый зародыш. Значит, одно из двух: то ли замершая беременность, то ли внематочная. В общем, выражаясь фигурально, хрен редьки не слаще.
— Сделаем диагностическую лапароскопию, а там видно будет, — закончил доктор, укладывая нашу фельдшерицу на каталку.
На каталке холодно и страшно. Вернее, страшно до холода. «Вот как выглядит мир!» — поразилась Ирка, впервые взглянув на Белый Свет с позиции несчастного пациента (а наши пациенты счастливы лишь при выписке, и то не все). Привыкшая всегда смотреть сверху вниз (особенно при транспортировке больных), Ира первый раз глядела наоборот. И вид этот ей очень не понравился.
Однако возлежание на каталке — лишь цветочки. Вскоре начался очередной этап: операция. И здесь Ирку повезли в оперблок. Поставили перед входом. Фельдшер волновалась так, что тряслась каталка. Ещё бы. Девятнадцать лет. Молодая. Красивая. А тут операция. Да и беременность первая.
Дабы снять некую дрожь в Ирке, медики поспешили провести ряд манипуляций. Они её насибазонили, задемидролили, и она, сразу после въезда в оперблок, крепко заснула. Раз, и привет. Тьма, пустота и квадрат. Чёрный квадрат. Ах, как же надоел этот Малевич! Очнулась она на той же самой каталке, которая теперь находилась в углу операционной. Помимо каталки и угла Ира обнаружила, что в центре шла какая-то операция. Ещё минута, и она полностью очнулась, хоть отголоски дурмана ещё и тиранили её голову. И тирании подвергались в основном глаза: взгляд никак не хотел фокусироваться. Хоть ты тресни (в глаз), а ничего, кроме синяка, не заработаешь. Нет, взгляд был ненормален, это точно. Он жил своей жизнью, что доказывалось плаванием последнего от окна к стенке и обратно. Но Ирку не интересовало зрение. Её внимание привлекли работающие медработники.
— А чё вы там делаете? — наконец подала жидкий голосок фельдшерица.
— О, очнулась, — оглянулись медики. — Лежи пока, отдыхай.
Подобный ответ явно не устроил каталочницу.
— Не, ну чё вы там реально делаете? — не отставала она, но Ирку уже перестали замечать.
А медицинские работники действительно что-то делали. И именно это дело и не позволяло им вплотную заняться Иркой. Чуть позже она узнала, что доктора оперировали опухоль на матке. Тяжёлая полостная операция. Опухоль эта миомой зовётся, если кто не в курсе. И вот они там оперируют, а эта лежит. Молодая и невостребованная. Да и языком с кем-нибудь почесать хочется.
На этом этапе медики стали тянуть миому прочь. А миома, стоит сказать, выросла прилично: на 38–40 недель. Громадная. О её размерах можно судить по тому действию, что врач, дабы вытащить несчастную (несчастная, потому как приносит несчастье, и нет ни одной миомы в мире, которая принесла бы человеку счастье! Патологоанатом не в счёт), даже уперся ногой в стол. Уж больно огромная проросла опухоль. Да и болело, видимо. Женщина хоть и находилась в наркозе, периодически тихо стонала. Стоны игнорировали все, кроме Ирки. Фельдшер вновь подала голос:
Читать дальше