Софья Ролдугина - Кофе с привкусом вишни

— О, у леди Виржинии особое отношение к Нингену. Помните ту историю с подделкой? С якобы утраченной "Островитянкой"?

Леди Эрлтон медленно и тяжело кивнула; больше всего это было похоже на то, как если бы голова сама склонилась вниз под грузом седых волос, убранных в "анцианскую раковину" на затылке, и золотых шпилек.

— А ведь верно, припоминаю нечто подобное… Значит, порча картины действительно стала для вас ударом. Право, сочувствую…

— Негодяя надо немедленно поймать! — воскликнула Глэдис, и щёки у неё разрумянились от избытка чувств. — Леди Виржиния, может, лучше прибегнуть к помощи детектива Норманна?

— Боюсь, он не берёт дела… — "без трупов", чуть не сказала я, но вовремя опомнилась: — …столь незначительные. И к тому же есть обстоятельства непреодолимой силы, которые не позволяют мне обратиться к нему сейчас, — добавила я осторожно, размышляя, как заручиться поддержкой леди, не слишком испортив репутацию маркиза Рокпорта и не сказав лишнего.

Всё-таки он близкий человек, что заботится обо мне, друг моего отца, бывший мой опекун и — пока ещё — жених. Словом, с какой стороны ни подойди, часть семьи, и разногласия наши вполне можно назвать родственными. Вынести их на широкое обозрение — значит уподобиться сварливым особам, что бранят мужей меж подругами, или неблагодарным дочерям, которые прилюдно упрекают строгих отцов за недостатки, истинные или мнимые. Пожалуй, если бы дядя Рэйвен ограничился угрозами в мой адрес, не стал бы трогать Эллиса и Клэра, я бы вовсе не стала ничего предпринимать; взбунтоваться меня заставил именно шантаж.

Когда победа будет на моей стороне — а это случится рано или поздно — мы непременно поговорим, уже искренне, как равные. И, надеюсь, дядя Рэйвен поймёт, что честность — лучший способ добиться желаемого. По крайней мере, со мной; я бы согласилась вести себя тихо и сама, если бы с самого начала знала, что дело в политике.

— Обстоятельства непреодолимой силы? Как загадочно! — откликнулась Абигейл, по-прежнему растревоженная из-за картины, а потому более порывистая, чем обычно. — И не думайте сделать теперь вид, будто вы ничего не сказали! Я прошу, нет, требую объяснений!

— Дело весьма деликатное…

— Оно ещё и деликатное? О, теперь я просто сгораю от нетерпения!

— Возможно, не стоило вовсе говорить об этом…

— Леди Виржиния, я настаиваю. Мне хорошо известно, что вы никогда бы не стали упоминать о непреодолимых обстоятельствах, если бы не считали, что кто-то из нас поможет вам их преодолеть, — улыбнулась проницательная леди Клэймор. — Вы не из тех легкомысленных особ, что вовлекают посторонних в свою жизнь лишь из прихоти.

— Разве вы — посторонние? — улыбнулась я в ответ. Леди Эрлтон снова кивнула, теперь уже довольно. — Хорошо, если вы настаиваете… Дело в том, что в ближайшее время все мои встречи, визиты и поездки весьма ограничены. Я вынуждена просить разрешения на любой выход у маркиза Рокпорта.

— Вашего опекуна? — прищурилась леди Стормхорн. О, эта подслеповатость не могла обмануть никого из старых приятелей и приятельниц — виконтесса видела всё, что необходимо. — Точнее, сейчас он уже не опекун вам, но по-прежнему жених, — добавила она, вторя моим недавним мыслям. — Что ж, лет примерно пятьдесят назад, признаюсь, я бы вас не поддержала, но теперь времена изменились. Не только почтенные вдовы ныне могут жить своим умом.

— Леди Милдред, светлая ей память, не одобряла помолвку, да, — произнесла леди Эрлтон. — Полагаю, она знала его достаточно хорошо.

— Как и своего сына, — добавила почему-то леди Стормхорн, и старые подруги обменялись многозначительными взглядами. — Но это дело прошлого. Я же в свою очередь, — слегка повысила она голос, — хорошо знаю вас, юная леди. И мне сложно поверить, что вы так просто согласились на его условия.

— У меня не осталось выбора, — опустила я взгляд.

Все, очевидно, ждали продолжения, но оно не последовало. Воцарилось неловкое молчание. Леди Стормхорн раскрыла веер, вглядываясь в узор чёрного паутинного кружева, оплетающего белые костяные пластинки, и наконец предположила:

— Маркиз Рокпорт использовал методы убеждения, более приличествующие его должности, нежели титулу?

— Можно сказать и так, — ответила я, испытывая облегчение оттого, что не пришлось упоминать имена Эллиса и Клэра. — И мне не терпится показать ему наглядно, что он был неправ. Однако нарушить его приказ я не могу себе позволить.

Абигейл немного приподнялась, наклоняясь над столом. Бледно-розовый цвет её платья теперь почему-то не казался легкомысленным.